Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года

С Андреем Дмитриевичем она познакомилась в поликлинике при обстоятельствах, которые они до сих пор не могли вспоминать без смеха. В конце ноября, когда наступили сильные морозы, Андрюша застудил кровь и у него на правой скуле выскочил фурункул. Он ходил на УВЧ, грел нарыв, а потом выходил на улицу и ещё больше его застуживал. Сослуживцы посоветовали ему пойти в поликлинику к хирургу и вскрыть нарыв.

— Учти, это очень опасно. Гной может подняться вверх и проникнуть в мозг. Нарыв надо срочно вскрыть, поэтому не откладывай, а срочно иди в поликлинику к хирургу. Только желательно попасть к опытному хирургу-практику, всё-таки это лицо, чтобы не остался потом шрам, — говорили они ему, и он пошёл записываться к хирургу.

Однако книги самозаписи были заполнены на неделю вперед, так как зимой, как обычно, случается много травм. Никонов уже собрался уходить, когда увидел, что из регистратуры выносят книгу самозаписи и на ней крупным шрифтом так и написано: «Хирург-проктолог Коростылева Татьяна Петровна».

«Никак не научатся писать без ошибок! Это же надо написать слово „практолог“ через ’о’! Но всё равно, это именно то, что мне нужно: и хирург и практик!» — подумал Андрей Дмитриевич и записался на следующий вечер последним, чтобы не уходить с работы днём.

Таня сидела у себя в кабинете и писала отчет, который требовало начальство. Вместо обеспечения поликлиники марлей, ватой, спиртом и инструментом, начальство ударилось в отчетность и придумывало всевозможные формы отчетности. Она работала в поликлинике уже три года, но не могла привыкнуть к здешним беспорядкам. В больнице, где она проработала почти двенадцать лет хирургом в отделении общей хирургии, порядка было значительно больше, хотя сейчас там тоже всё идёт под откос. Основная часть средств, отпускаемых больницам и поликлиникам, уходит сейчас на оплату труда персонала и на покупку оборудования, материалов и продуктов питания, так что на ремонт практически не остается денег. Таня никогда бы не ушла из больницы, но новый заведующий отделением начал её преследовать. Она нашла себе место в поликлинике, тоже в хирургическом отделении, но вскоре ушел на пенсию хирург-проктолог, и её попросили временно заменить его. Это «временно» продолжалось уже три года и порядком ей надоело, но некуда было уходить — здравоохранение было практически развалено, всюду шли сокращения. Долго муссировалась идея приватизации районных поликлиник, но обнищание большей части населения делала приватизацию бессмысленной — платные услуги не окупили бы затрат. Зато быстро реализовалась идея страховой медицины, от которой не выиграли ни врачи, ни больные, зато расцвели страховые компании. Она бы хотела устроиться куда-нибудь в систему медицинского страхования, где бы хорошо и, главное, регулярно платили, но для этого нужны были обширные связи, которых у неё не было.

Таня почти уже закончила отчёт и могла бы уйти домой, но какой-то кретин записался на самое позднее время, и она вынуждена была его ожидать. Кретин пришёл вовремя, и звали его Никонов Андрей Дмитриевич.

— Присаживайтесь, — пригласила она, не поднимая головы и продолжая писать. — Рассказывайте.

— Вот пришёл делать операцию, — сообщил пациент.

Таня удивлённо подняла голову:

— Вас кто-то направил?

— Нет. Но я подумал, что лучше удалить, пока гной не проник в мозг, — загадочно произнес Никонов. Это его заявление, сказанное приятным баритоном, поставило Таню в тупик.

— Куда, вы говорите, гной не должен проникнуть? — спросила Таня, подумав, что она ослышалась.

— В мозг, — повторил Никонов, и Таня посмотрела на его карточку. Там было написано, что он доцент университета.

— Хорошо, раздевайтесь, — сказала Таня и, пожав плечами, продолжила писать. «Неужели среди доцентов университета встречаются такие идиоты?» — подумала она и спохватилась, чуть не сделав в отчете ошибку. Ей уже оставалась немного дописать, и завтра можно будет сдать его прямо с утра.

Пациент тем временем снял пиджак, аккуратно повесив его на спинку стула, и снова сел в ожидании дальнейших указаний.

— Раздевайтесь, раздевайтесь, — сказала Таня, заканчивая отчёт. — Я уже освобождаюсь и сейчас посмотрю.

— Рубашку тоже снимать? — удивленно спросил Никонов. — А, может быть, просто чем-то закрыть рубашку, чтобы на неё не капнула кровь?

— Причём здесь рубашка? — удивилась Таня. — Вы брюки снимайте.

Она закончила отчёт, спрятала его в стол и посмотрела на пациента. Тот изумлённо смотрел на неё.

— А брюки-то зачем снимать?

Его изумление было таким неподдельным, что это не смахивало на плоскую шутку, и она почувствовала лёгкое беспокойство.

— Как же я вас осмотрю, если вы будете в брюках? — спросила Таня и подумала, что, возможно, имеет дело либо с глупым шутником, либо с психом.

— Так мне, может быть, и трусы снять, чтобы было удобно осматривать нарыв? — явно с издевкой спросил пациент, и Таня испугалась. Было около восьми часов вечера, в поликлинике осталось мало посетителей, а в их коридоре она вообще одна работала.