Сибирский триллер Том 3 Осеннее рондо

Конечно, "политика умиротворения" была не более чем хитроумная многоходовая комбинация по натравливанию гитлеровской Германии на СССР. Но, как поётся в известной песни: недолго музыка играла, недолго фраер танцевал! Как неприлично любит повторять прапорщик Петрович из поселка Спутник: на каждую хитрую задницу всегда найдётся болт с обратной резьбой. Болт нашёлся, а вот английская задница была к нему явно не готова. И так с этой задницей постоянно что — то происходит! Видно она настолько умная, что уже смирилась с болтами.

Российские политики стремятся не отстать от своих английских коллег. Вот и с Чечнёй тоже явно перемудрили и льется там сейчас кровь, потому что интимные отношения между задницей и болтом обычный результат политической деятельности дурачков. Только льется кровь не политиков или их детей, и не кровь правозащитников и гуманистов, а, как всегда, людей невинных и непричастных. И никто не спросит с политиков за безвинно пролитую кровь, потому что, хоть они и много говорят о своей ответственности, но никогда её не несут. Они как бы подсудны только истории, которую пишут их же прихлебатели в аспекте, нужном политикам в данный момент.

Лариса постаралась переключиться на другие мысли, но школьные воспоминания нахлынули на неё. Штирлиц напоминал всем Вячеслава Тихонова в фильме "Последний понедельник", поэтому его так и прозвали. В восьмом классе она была тайно влюблена в него, но знала об этом только Ленка, которая относилась к Штирлицу равнодушно. И это правильно — не могут же они любить одного и того же человека! Штирлиц был её второй любовью, потому что впервые она влюбилась в Андрюшку Овсянникова. Но быстро в нём разочаровалась, потому что поняла, как заблуждается на его счет.

Между тем, весь класс знал, что Штирлиц влюблен в учительницу по кличке Валентность, преподававшую химию. Но та была замужем и не отвечала на его чувства. Лариса была готова поступиться своим чувствами к нему, лишь бы он был счастлив, и не могла простить Валентности равнодушия к объекту своей любви. Однажды она нагрубила химичке и та сделала запись в дневнике красными чернилами. В детдоме воспитательница регулярно просматривала их с Ленкой дневники, потому что они были у неё на особом контроле и, увидев запись, сразу же помчалась докладывать директорше. Та лишила Ларису похода в кино и запретила неделю смотреть телевизор в красном уголке.

Ленка сильно обиделась за подругу и на следующий день, раздобыв где — то кусочек сала, натерла им доску перед уроком химии. Урок был сорван и Валентность, чуть не плача, требовала у класса признаться, кто сделал эту пакость. Но в стране с такими славными традициями партизанского движения глупо требовать от школьников выдать своего товарища — подпольщики всегда молчат до последнего вздоха.

— Разрешите мне сказать? — вдруг решительно подняла руку Ленка и химичка с надеждой посмотрела на неё.

— Говори Виноградова!

— На перемене, когда все вышли, в класс заходили завуч и завхоз. Завхоз принесла мел и новую тряпку, а что делала в классе завуч я не знаю. Но уверена, это не они натерли доску.

— Что за глупости! Как только могла тебе придти мысль о том, что они могли такое сделать? — возмутилась Валентность.

— Вот я и говорю, что тоже сомневаюсь. Не могли они натереть доску салом. Но кроме них, кажется, никто не заходил в класс. Разрешите мне выйти. Я найду учителя по труду и попрошу у него немного бензина. Ведь мы же знаем из вашего предмета, что бензин хорошо растворяет жир.

— Правильно, Виноградова, давай действуй! — обрадовалась учительница Ленкиной инициативе, но бензина в школе не нашлось.

Тогда она вышла на улицу, остановила какую — то машину и попросила смочить тряпку бензином. За проявленное рвение и находчивость в устранении последствий чьего — то хулиганства, химичка поставила Ленке пятерку, но всё равно продолжала игнорировать чувства учителя истории.

Лариса улыбнулась, вспомнив этот случай. Какие они были глупые в восьмом классе! Когда закончили школу и детдом провожал своих воспитанников на свободу, старшая воспитательница призналась им с Ленкой на выпускном вечере:

— Девочки, я много лет работаю с детьми, но больших стерв, чем вы, ещё не встречала!

— Мы всегда и во всём стремились подражать вам, дорогая Вера Андреевна. И рады, что у нас получилась! — моментально отреагировала Ленка и, глядя на физиономию старшей воспитательницы невозможно было не расхохотаться. Подружка всегда отличалась быстротой реакции и находчивостью!

Неожиданно вспомнился первый класс. Школа была особая, с английским уклоном и Лидии Афанасьевне стоило больших трудов устроить их в неё. В классе они были одни воспитанницы детского дома, потому что в школу принимали, в основном, детей "благополучных" родителей.