Сибирский триллер Том 3 Осеннее рондо

Неля считала себя ответственной за то, что произошло с Лерой, и дома отыскала в телефонной книге запись, сделанную когда — то Михаилом Ивановичем Зыриным. Там был номер телефона и имя человека, которому он звонил, когда Сапог хотел его выгнать из города. Она позвонила, и ей ответил какой — то мужской голос.

— Григория Петровича, пожалуйста, — сказала она.

— А кто звонит?

— Вдова Зырина Михаила Ивановича.

— А кто такой Зырин Михаил Иванович?

— Вы доложите Григорию Петровичу. Он должен его помнить.

Охранник нехотя поднялся и пошел в кабинет Грини, где тот сидел с несколькими московскими авторитетами и чиновниками из московской мэрии — обсуждался вопрос подрядов и инвестиций в строительство загородных коттеджей.

— Шеф, там звонит вдова Зырина Михаила Ивановича. Знаете такого?

— А разве Миша был женат? И чего она хочет?

Охранник пожал плечами и Гриня распорядился:

— Ладно, переключи телефон на меня.

Неля услышала в трубке щелчок, и хриплый голос спросил:

— Ты кто такая, голуба?

— Вдова Зырина Михаила Ивановича.

— Не слышал, чтобы он был женат.

— Я его гражданская жена. Мы не успели с ним зарегистрировать брак.

— Ну, хорошо. Так что ты хочешь, гражданская жена Миши Зырина?

— Мне надо встретиться с вами по очень срочному и важному делу.

— А что за дело такое?

— Я объясню при личной встречи. Мне нужна защита. Миши нет, вот и защитить некому.

В трубке наступило молчание.

— Ну, хорошо. Ты в Москве?

— Я в Сибири. Но на поезд билетов нет, а на самолёт денег нет.

— Достань где — нибудь деньги и лети сюда. Я оплачу тебе дорогу.

— Спасибо. А как вас найти?

— Купишь билет, позвони и сообщи рейс. Мои пацаны тебя встретят, Мишина вдова.

Он положил трубку, и Неля радостно воскликнула: "Yes!". Она не очень верила в этот вариант, но неожиданно ей повезло. "Это же надо, прошло четыре года, а Мишку помнят!", — с гордостью подумала она.

Неля не знала кто такой Григорий Петрович Шарыгин, но Миша всегда отзывался о нём с благодарностью и почтением. Именно этот Шарыгин помог тогда устроиться Мише на работу и приказал Сапогу не трогать его. Это же надо — самому Сапогу приказал! И тот не посмел ослушаться! Кому — то сказать, никто не поверит.

Не откладывая, она помчалась в аэропорт и поздним вечером вечером уже входила в кабинет Грини Шарого.

— Так вот ты какая, — сказал пожилой человек лет шестидесяти пяти. — Хороший вкус был у Миши. Ну, что, рассказывай, кто тебя там обижает.

Он удобно устроился в кресле и вытянул ноги.

— Григорий Петрович, нас с подругой чуть ли не в бордель хотят засунуть, — начала Неля. — Свингеры распоясались так, что спасу нет. И обращаться некуда, менты их крышуют, поэтому они чувствуют себя хозяевами.

— Что за свингеры? В том смысле, что свиньи, что ли? — недоуменно спросил Гриня.

— Свингеры — это которые трахаются семейными парами. Или, например, семейная пара и ещё одна баба или мужик. Короче, трахаются семьями, — пояснил стоящий рядом помощник и Гриня удивлённо покачал головой.

— Ни хрена себе! Куда же это общество катится? Ничего уже святого не осталось! Семья и та разрушается. Так что, говоришь, заставляют тебя в этом принимать участие?

— Да! Меня и подругу.

Гриня внимательно на неё посмотрел.

— А почему именно вас с подругой? Может быть, вы обе на передок слабы, вот они к вам и прицепились?

— Как вы можете такое говорить, Григорий Петрович! Я что, разве похожа на блядь какую? Моя подруга известная артистка драмтеатра, в котором и я работаю. Вот нас и хотят затянуть в эту тусовку, чтобы потом хвастаться.

— Так ты что, артистка?

— Нет. Я только билеты распространяю, а подруга — ведущая артистка театра. Вот она им и нужна для понтов, а заодно и я.

Гриня огорченно покачал головой и повернулся к помошнику:

— Там кто сейчас? Проня — китаец в отъезде. Сапога, паршивца, грохнули. Соедини меня с Мартыном. Пусть он с этим делом разберется.

На следующий день вечером, прилетев из Москвы, Неля с аэропорта сразу же поехала к Лере, на которую нельзя было смотреть без жалости. Она осунулась, глаза ввалились и под ними набрякли мешки. Вся она выглядела поблёкшей, если не сказать серой, была непричёсанная и какая — то опущенная.

— Лера, что ты с собой творишь? — воскликнула Неля. — А как же твой любимый? Он как на это реагирует?

— Я жить не хочу!

— Ты ненормальная! А как же сын? Ты о нём подумала?

— Андрюшка будет у родителей. Там ему будет хорошо.

Неля изумлённо смотрела на Леру.

— Ты, Лерка, действительно идиотка! Может быть, тебя в дурдом надо срочно определить? Я мотаюсь в Москву по её делам, решаю проблему, а она жить не хочет!

— Ну и что, решила? — бесцветным голосом с безразличием спросила Лера.

— А зачем, думаешь, я в Москву моталась? И к тому же на самолёте! Даже к Пашке не заскочила, времени не хватило. И всё ради тебя! А ты здесь дурью маешься. Дай мне адрес этого Вовика. У меня завтра утром встреча с одним человеком, который утрясёт эту проблему. Ты о нём, вероятно, слышала. Это Мартын.

— Какая же ты наивная, Неля! Так этот негодяй и послушает твоего Мартына!

— Мартына — то? Послушает. А не послушает, ему же будет хуже.