Сибирский триллер Том 3 Осеннее рондо

— Запросто! Совершенно не сложно. Я, например, быстро научилась. Только надо, чтобы взяли на работу. А то не хотят брать несовершеннолетних.

— У мамы есть приятельница, заместитель генерального директора одной крупной компании. Я у неё узнаю, может ли она меня устроить. Хотя скоро уже каникулы заканчиваются. Как жаль, что я тебя раньше не встретила!

Они обменивались новостями, но через несколько остановок Юле надо было уже выходить, что она сделала с сожалением. Встреча с Алёной помогла ей взглянуть на себя со стороны, обрести в себе уверенность, поэтому шла она домой в приподнятом настроении.

В школе точно ничего не знают о ней, о её приключениях, иначе слухи обязательно достигли бы Алёны. Следовательно, можно не опасаться встречи с бывшими одноклассниками, и Юля впервые за долгие месяцы не чувствовала свою ущербность. Она шла по улице, улыбаясь прохожим, а, войдя в квартиру, запела от полноты чувств и начала переодеваться.

Надела фартук, в котором собиралась красить двери, открыла банку с краской и вдруг услышала, что хлопнула входная дверь. "Мама", — подумала она и сердце у неё упало. К вечно пьяной матери она испытывала ненависть, смешанную с жалостью. Ещё были живы воспоминания детства, но она винила мать в том, что произошло, в том, что она настолько опустилась, что связалась с бичами.

Юля выскочила в прихожую, чтобы выгнать мать, потерявшую человеческий облик и замерла от ужаса — навстречу ей двигались два негодяя, изнасиловавшие её этой весною. Она вскрикнула, метнулась в комнату, и, распахнув окно, стала звать на помощь. Пока один из пришедших закрывал входную дверь на ключ, второй бросился к Юле. Он уже хотел её схватить, но она увернулась и продолжала кричать.

— Да что ты кричишь, как резанная, сучка! Тебя что режут?

Он повернулся к ней спиной, пытался закрыть окно и Юля, потеряв от страха голову, схватила его за ноги и рванула вверх. Тот выпорхнул из окна, успев в последнюю секунду схватиться за угол рамы. Но удержаться не смог и с отчаянным криком полетел вниз с шестого этажа на асфальт. Послышался глухой удар шмякнувшегося об асфальт тяжелого тела и крик затих. Второй вбежал на крик собутыльника в комнату и застыл потрясенный.

— Ты что наделала? Ты же убила его! — с ужасом произнес он, а Юля рванулась на кухню за ножом. Она была готова защищаться до последнего, даже ценой собственной жизни, но в это момент в двери квартиры начали стучать, и какой — то голос потребовал:

— Милиция! Немедленно откройте дверь, иначе сейчас вызову ОМОН!

Юля, не выпуская нож из рук, побежала в прихожую открывать дверь, но дверь была закрыта на ключ, а ключ один из гостей забрал. Она вспомнила о своих ключах и, найдя их, дрожащими руками открыла, наконец — то, дверь. В квартиру ворвались участковый и несколько соседей. Увидев Юлю в фартуке и с ножом в руках, одна из соседок обняла её и увела на кухню.

— Успокойся, деточка, — сказала она. — Участковый разберется. Они что, подрались? Ты так кричала, что всполошила весь дом.

Юля не могла говорить, её трясло, и она разрыдалась на плече у соседки. Та обняла ею и гладила по голове, успокаивая. Участковый заглянул на кухню и спросил:

— Юля, они тебе ничего не сделали? Как они попали в квартиру? Из — за чего они подрались?

— Да это приятели её матери. Видимо, у них были ключи. Ты же им не открывала? — спросила соседка, прижимая её к себе.

Юля, всхлипывая, покачала головой.

— Видите, она в фартуке и с ножом, значит была на кухне и ничего не видела, — повернулась соседка к участковому, продолжая поглаживать Юлю. — Бедная девочка!

Участковый жалостливо посмотрел на Юлю, покачал головой и прошёл в комнату, где слесарь ЖЭКа, здоровый малый по имени Жора, охранял предполагаемого убийцу. Участковый вызвал по телефону наряд и сел писать протокол. Он понимал, что девочка сейчас не в состоянии о чём — либо свидетельствовать, да и в этом не было необходимости: всё было ясно и так. Но мужик, который, как всем было очевидно, выбросил из окна приятеля, не хотел признавать свою вину.

— Да это не я, это она его выбросила. Я вообще в это время находился в прихожей, — кричал он, но слесарь Жора поднёс ему под нос пудовый кулак и дыхнув перегаром, внушительно произнёс:

— Ты, падло, сам его выбросил, а хочешь на девочку спихнуть? Я тебе вывеску вот этим кулаком попорчу, ты у меня, гад, кровью умоешься.

— Только не трогай его, Жора. Пусть с ним в райотделе разбираются, — быстро вмешался участковый, зная характер слесаря.