Сибирский триллер Том 3 Осеннее рондо

Буквально на следующий день после подписания договора и вступления его в силу, генеральный директор канала Сибинформтиви Ситников был уволен и его место занял ранее никому неизвестный Левитин, работавший до этого директором радиостудии в одном из райцентров. Первым же приказом он восстановил Федотову на работе с выплатой зарплаты за все дни отсутствия на работе по причине увольнения. Эти выплаты вычли из увольнительного пособия Ситникова и все восприняли перемены, как победу демократии и свободы слова.

Однако вслед за этим последовал приказ Мельниковой о перезаключении трудовых договоров со всеми работниками канала. При этом в типовом договоре появилась строка о запрещении сотрудничества работников со сторонними организациями на платной основе, что вызвало всеобщее возмущение. Профсоюзный комитет собрал всеобщее собрание и потребовал от Мельниковой придти и объясниться с коллективом. Выступающие сурово осудили произвол новых владельцев канала и предлагали объявить забастовку. Мельникова выслушала выступления со скучающим видом и когда поток ораторов иссяк, неторопливо заняла место на трибуне.

— Дамы и господа! — начала она. — В советское тоталитарное прошлое мы называли друг друга товарищами. Но наступила свобода и демократия и мы перестали быть друг для друга товарищами. Мы стали дамами и господами. Вы многое сделали для победы демократического строя и замены социализма капитализмом. За это всем вам огромное спасибо! Теперь мы начинаем жить по законам капитализма, за который вы боролись. Так чем же вызвано ваше возмущение? Если вы хотите работать на частном канале, то обязаны выполнять все требования владельцев. Таков капитализм и вы это прекрасно знаете. Других законов капиталистического предпринимательства пока не придумали. И насчет забастовки. Все прошлые договора аннулированы, потому что у нас, у владельцев канала, свои взгляды на трудовые отношения, свои правила, своя правда и неограниченные права. Кто не хочет работать здесь, может бастовать. Кто заключит трудовой договор, тот будет работать по нашим правилам. Мне больше добавить нечего. Дальше решайте сами.

В сопровождении охраны Зоя покинула притихший зал. Сидевшие в нём люди ожидали совершенно другого — обычно с ними заигрывали и пытались перетянуть на свою сторону. А так бесцеремонно с ними обходиться ещё никто себе не позволял. Но то, что тихо говорила с трибуны эта женщина, прогремело жестокой правдой и заставило сжаться сердце каждого, находившегося в зале.

Ратуя за капитализм, они полагали, что их не коснется его мохнатая беспощадная лапа. Они рассматривали проблему так называемого "эффективного пользователя" именно в том аспекте, за который им хорошо платили. И вот наступил момент, когда когтистая лапа капитализма коснулась непосредственно их — "эффективный пользователь" поглотил телеканал и продиктовал, как они теперь будут жить.

Сидящие в зале разделились на три лагеря. Технари спокойно отнеслись к перезаключению договоров и высокомерно поглядывали на остальных — технику всё равно надо кому — то обслуживать, хоть на государственном канале, хоть на частном. Это болтать можно по разному, а гайки крутят всюду одинаково вне зависимости от идеологии.

Сотрудники, занятые в тележурналистике и всегда считавшие себя элитой, вдруг поняли, что могут оказаться на улице. Не трудно догадаться, почему Климов так скоропостижно продал телеканал — идя на выборы, он хочет обеспечить себе полную поддержку СМИ. Когда канал был государственный, то ничего невозможно было с ними сделать, потому что это выглядело бы расправой, покушением на свободу слова и права человека. А в демократическом обществе такое недопустимо. Но если канал частный, то его владельцы может делать всё что заблагорассудится — демократия позволяет. В этом и кроется вся хитрость устройства этого общества.

Ругать и высмеивать губернатора было не только азартно, но и прибыльно — за это хорошо платили заказчики, стремившиеся его скинуть. Но положение вдруг круто изменилось и все понимали: эта особа, которая так резко отрезвила их с трибуны — карающая длань губернатора.

Каждый из тележурналистов втайне надеялся, что его оставят на канале, потому что такими талантливыми, как он, не бросаются. В крайнем случае пожурят и попросят изменить свою позицию, что сделать совершенно несложно — ведь каждый их них всегда занимает такую позицию, за которую больше платят. А бесплатную позицию занимают только дурачки.

Наиболее практичные из журналистов уже составляли в уме письмо с разоблачением того давления, под которым находились, когда их заставляли выступать против губернатора вопреки собственной совести. И пошлют они письмо не этой наглой дурехе, которая позировала перед ними на трибуне, а настоящим владельцам канала. И те поймут ситуацию и прислушаются к их рекомендациям по управлению телеканалом.