Сибирский Целитель 4 (СИ)

Генерал ещё вчера объяснил, что на провокационные вопросы могу ссылаться на 51 статью конституции, в которой говорится, что я не обязан свидетельствовать против себя самого, как и близких родственников. По окончании допроса внимательно прочитал весь текст. Заметил парочку хитрых предложений, на что высказал своё недовольство, и сказал, что это подписывать я не буду. Если бы не сидящий во время допроса Пётр, то не уверен, что москвичи переписали бы свои листы.

Нанять адвоката или даже адвокатов, в мои планы не входит. Точнее они конечно нужны, но не в ближайшие дни. Причина в москвичах, я очень хочу, чтобы они расслабились и полезли с обыском в мой дом. Для этого передал ключи от дома Петру. Да и так нужно время, чтобы они совершили как можно больше ошибок. Даже в допросах у меня есть неоспоримый козырь в рукаве, точнее на лацкане куртки, и не только, в виде закреплённой скрытой камеры производства Ксаров. Главное раз в сутки скидывать запись на планшет, иначе памяти не хватит на них.

Из управы меня на «газели» повезли не в тюрьму, как было обещано, а в ИВС на Писарево. Расстарались москвичи, есть у них мохнатая лапа из верхов. Когда меня уже паковали в машину, заметил довольную улыбки провожающих в зеркальных очках.

В ИВСе я пробыл недолго, минут двадцать от силы. Не успел расположиться в камере, как считай сразу и вывели на улицу. При погрузке в автозак, очень удивлялись мои попутчики. По их словам увозят в тюрьму только в дневное время, а на улице было уже темно. Вслух комментировать не стал, что это произошло из-за меня. Значит свой ход сделал генерал.

* * *

– Выходим по одному! – прокричала толстозадая, когда автозак замер.

Сперва открылась дверь, и худой полицейский выбрался наружу. Наша охранница открыла решётку. Ближайший к выходу мужичок прижал свой пакет к груди и быстро засеменил к выходу.

– Следующий!..

Один за другим сидельцы начали покидать нутро ледяной машины. Последними остались я и тот простуженный паренёк.

– Вот сука злопамятная. – тихо произнёс он и пошёл к выходу, закинув за спину спортивную сумку.

Он оказался прав, как только он начал спускаться, так эта дама добавила пареньку смачный пинок пониже спины. Как он среагировал, я не понял, но только в последний момент он присел, и предназначенный пинок попал в сумку. Сила удара была такова, что его вымело из автозака.

– Чё расселся?! – взгляд бабищи замер на мне – Шевели булками, не то тоже помогу.

Выхожу из машины и оказываюсь в закрытом ангаре. Всё тело затекло от поездки в неудобной позе, волна лечения снимает дискомфорт. Быстрый взгляд по сторонам. Закрытые железные ворота, через которые мы заехали. Трое в форме возле входа в здание, буквально в пяти метрах от меня. Ещё один рядом со мной, тот самый худой из автозака.

– Давай, пошёл быстрее. – указал худой на открытую дверь.

Не стал задерживаться, держа в руке чемодан захожу в открытую дверь. Попадаю в длинный коридор, там ещё двое надзирателей, в конце коридора замечаю удаляющуюся спину паренька.

Попадаю в большое помещение, разделённое прозрачной перегородкой из оргстекла на две половины. Посередине короткая транспортировочная лента, уходящая через перегородку, рядом открытая дверь. Возле ленты стол, со стоящими на нём пластиковыми корытами.

– Поскорее бы аэропорт пройти, – паренёк перекинул сумку из одной руки в другую – Там уже в карантин, и можно покурить.

– Аэропорт? – переспросил я.

– Ну да, разве не похоже? – хмыкнул парень, показывая на ленту – Разденут до трусов, шмотки и сумки просветят. Ну и нас могут дополнительно обшмонать.

– Что шмонать то? Если мы в трусах останемся.

– Вдруг ты стрём в очке пронести хочешь, – видя моё непонимание, спросил – Первоход чтоль?

– Эээ… – завис я.

– Эх, – вздохнул парень – Первый раз у хозяина?

– Ага. – согласно кивнул.

– Ясно с тобой всё. Значит больше не встретимся, удачи.

Мужики в трусах по очереди проходили через рамку, складывая свои вещи в ящики, и уже пройдя её начинали одеваться. Половина арестантов обладала наколками. За столом с монитором сидела родственница той бабищи. Такая же толстая, вдобавок ко всему с чёрным пушком над верхней губой. Вот она остановила одного из задержанных и указала в сторону расположенной в углу ширмы. Сиделец безропотно проследовал вместе с надзирателем.

– Трусы снимай и приседай. – услышал я голос – Тужься!.. И что это у нас, не расскажешь?

– Начальник, бес попутал! – начал оправдываться мужик.

– Ну да. Ну да… Федя, отведи этого умного в изолятор…

В камеру, называемую карантином, я попал минут через двадцать. Маленькая ободранная комнатка, четыре двухъярусных железных шконки, по две с каждой стороны, прикрытые драными матрасами. На дальней стене небольшое заиндевевшее окно, забранное решёткой. Посередине металлический стол, в углу возле входа туалет и раковина. Трое арестантов в камере. На верхних шконках расположились двое молодых парней. На нижний сухонький дедок в видавшем виде пиджачке. В воздухе витает запах сигаретного дыма.

– Здравствуйте. – останавливаюсь на пороге, как только захлопнулась железная дверь за мной.