Сибирский вояж (версия 2.0)

Так под ернические вопросы и ответы мы дошли до околицы деревни. Справа, метрах в трёхстах, от реки, возвышался довольно высокий холм, с плоской площадкой на верху.

— А вы знаете, говорят в 17 веке, на этом холме стоял небольшой сторожевой острог, в котором царские стрельцы несли службу и следили за местными татарами.

— А, что тут татары жили?

— Дальше к Кузнецку. Даже воевали с русскими.

Были и здесь небольшие поселения. По преданиям местных старожилов, здешние татары — чудь, как повстречали первых русских поселенцев, закрывались в своих домах-землянках и подрубали столбики, что удерживали крышу, кровля обрушивалась и погребала их заживо.

— Ах, и зачем они это делали?

— История умалчивает. Возможно, так аборигены уходили в другой мир. Мир мёртвых? Возможно и мёртвых.

На некоторое время, разговоры умолкли, все шли задумавшись.

— Тут недалеко, в сторону Новониколаевска, есть захоронения древних жителей этих мест, им более 3000 лет. Захоронения сохранились в виде курганов, площадью 15–20 метров, а высотой достигая метра.

— Наверное, там внутри золотые украшения можно найти, как у древних скифов?

— Нет, золото там отсутствует, только немного оружия из бронзы, примитивные украшения и обломки глиняных сосудов.

— Жаль! — Синхронно ответили барышни и рассмеялись, подтрунивая друг над другом.

— Смотрю, жажда кладоискательства, чуть не захватила в плен, даже столь юных созданий как вы.

Юные создания, продолжая загадочно улыбаться, скромно обошли мои слова молчанием.

— А откуда, такая очаровательная девушка, как вы, Екатерина Степановна, знаете о погребениях скифов? Как мне представляется, в вашем возрасте девушек больше должны интересовать наряды и колечки-серёжки?

— Я в гимназию учусь, нам преподаватель по истории рассказывал! — возмущённо отозвалась Екатерина.

— А вот, вы! Она на секунду задумалась. Вот Вы… читали Геродота?!

— Конечно, читал. И Геродота, и Аристофана, и Плиния. А также Гомера с Аристотелем. В переводе, конечно. Латыни и греческому, простите, не обучен. Даже Апулея читал «Золотой осёл».

А, вы, Екатерина Степановна, читали Апулея?

Судя, по внезапно заалевшим щёчкам девушке, что-то она об этом древнеримском писателе слышала.

— А откуда, простой деревенский мальчик, вообще мог узнать о Геродоте? — тоненьким голоском, вступила в разговор, слегка позабытая нами двумя, Мальцева Елизавета Николаевна.

— На уроках второго класса церковно-приходской школы — честно-пречестно ответил я на вопрос — батюшка местный, нам на уроках рассказывал.

Но, не выдержав вида удивлённых девиц, у которых глаза, чуть буквально не вылезли на лоб, добавил:

— Шучу я, а за правдой прячется Великая тайна.

Хых, обе барышни одновременно выдохнули воздух и гневно уставились на меня.

— Фыф… — Затем, также почти одновременно, отвернулись, вздёрнув вверх носики.

— Елизавета Николаевна, а вы любите стихи? — решил я немного разрядить обстановку.

— Очень… особенно Пушкина.

— Сказки? Или любовную лирику?

— Люб… сказки!

А ещё, мне Блок нравится «Стихи о прекрасной Даме», а из женщин — поэтесс, Зинаида Гиппиус.

— А, вы Сергей, стихи сами не пишите? — подчёркнуто нейтральным голосом, спросила меня Елизавета.

— Конечно, пишу.

— А, почитайте, нам.

— Ну, слушайте… — решил я немного похулиганить.

Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.

Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.

С алым соком ягоды на коже,

Нежная, красивая, была.
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.

Зёрна глаз твоих осыпались, завяли,

Имя тонкое растаяло, как звук.
Но остался в складках смятой шали
Запах мёда от невинных рук.

В тихий час, когда заря на крыше,

Как котёнок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу

Водяных поющих с ветром сот.

Пусть порой мне шепчет синий вечер,

Что была ты песня и мечта,
Всё ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи —
К светлой тайне приложил уста.

Не бродить, не мять в кустах багряных

Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.

Девчонки, явно такого не ожидали. Они, как иногда писали в старых книгах, долго поражённо молчали.

— А это, правда, вы сами написали? — Нарушила, наконец, молчание Елизавета.

— Нет, не я. Это мой будущий друг, великий русский поэт написал — Сергей Есенин.

— А почему, будущий? И, я про такого поэта не слышала.