Сибирское бремя: Просчеты советского планирования и будущее России

В связи со спадом в торговле мехами, к XVIII столетию коммерческий стимул для освоения Сибири ослаб. Однако интерес к Сибири вновь возрос, когда государство официально превратило регион в место ссылки, а российские политические мыслители XIX столетия стали перенимать идеи европейского империализма. Ссылка преступников началась в 1648 году, а к 1729 году Сибирь стала официальным местом ссылки политических заключенных (князь А. Д. Меншиков, сподвижник Петра I, был сослан туда в 1727 году). В 1762 году был издан указ, разрешавший землевладельцам ссылать в Сибирь своих крепостных-бунтовщиков. В 1763 году аналогичный указ был распространен на осужденных проституток, а в 1800 году — на граждан еврейской национальности, не плативших налоги. В 1800 году население Сибири возросло более чем на миллион человек, частично благодаря притоку заключенных и ссыльных. После восстания декабристов в 1825 году, возглавленного офицерами гвардейских полков, революционеров, политических бунтовщиков и других оппонентов царского режима стали в массовом количестве высылать из Санкт-Петербурга, Москвы и других городов Европейской России. В 1891 году в Сибири проживали предположительно 50 000 российских политических ссыльных, 5000 их жен и детей, 100 000 польских повстанцев и 40 000 преступников⁹.

Когда приток ссыльных привел к скачкообразному росту численности населения в Сибири, царские власти стали всерьез задумываться над административным освоением Сибири. Так, например, в начале 1820 года главному советнику царя Александра I Михаилу Сперанскому был поручен поиск путей искоренения недостатков в управлении Сибирью. В их число входили: «непомерные расстояния от местных пунктов до различных административных органов управления»; нехватка местных дворян, что приводило к назначению губернаторами тех, за кем невозможно было установить эффективный контроль или надзор; малая и скудная заселенность региона, что часто имело своим результатом «слишком большой для данного числа жителей бюрократический аппарат»¹⁰.

Несмотря на переход государства к ссылке и учреждению исправительных поселений в Сибири, регион продолжал сохранять свою притягательность как отдаленный рубеж и место благоприятных возможностей, особенно из-за отсутствия крепостничества и наличия непомерного количества неосвоенных земель и богатых угодий для промыслов. Многие российские ученые критически смотрели на склонность государства относиться к Сибири как к исправительной колонии. Например, в 90-х годах XIX века Николай Ядринцев призывал к «свободной колонизации» Сибири. Он считал, что именно это, а не царская политика ссылок приведет к интенсивному росту численности населения и будет стимулировать экономическое развитие, как это происходило при колонизации Австралии, США и Канады¹¹. Даже ссыльные декабристы отзывались о Сибири как о «втором новом мире». Сибирь, считали они, может положиться на свои огромные ресурсы природных богатств и земель, которые являются гарантией того, что «честное предпринимательство и усилия со стороны граждан будут заслуженно и щедро вознаграждены», как это было в Америке¹². Известный российский революционер XIX столетия Александр Герцен проводил параллель между опытом работы России в Сибири и американской экспансией на запад. В письме к своему итальянскому современнику Джузеппе Маззини он писал, что русские, как и американцы, ограничивали свою первобытную экспансивность в приграничных регионах за счет более обширного освоения богатств континента. Он сравнивал сибирских колонистов с американскими пионерами, занимавшимися фермерством на равнинах Северной Америки¹³.

Заселение Сибири

В самом деле, российские поселенцы продвигались в Сибирь подобно американским поселенцам, получившим участки для занятия фермерством на Западе США после Гражданской войны. С 1800 года и до начала Первой мировой войны, в тот же период, когда российское государство высылало своих политических противников и уголовных преступников за Уральские горы, почти пять миллионов российских поселенцев мигрировали в Сибирь по собственной воле — по большей части без каких-либо санкций и за свой собственный счет¹⁴. Сибирь, в сущности, стала «Северной Америкой» Российской империи. Она манила достатком и питала надежды сельских жителей в их поисках свободных земель вдали от перенаселенных сельскохозяйственных регионов. С 1871 по 1916 год свыше 40 процентов внутренних мигрантов в Российской империи стали селиться в Сибири¹⁵. В России XIX столетия внутренняя миграция была предметом множества ограничений; в основном она была разрешена тем или официально распространялась только на тех, кто обладал собственностью и располагал средствами для оплаты своего переезда и приобретения земли и техники¹⁶. Это, однако, не отпугивало лиц, не имевших таких средств. Благодаря такой миграции и естественному приросту население Сибири стало довольно быстро расти по сравнению с предыдущими периодами¹⁷.