Сибирское дело

Маркел снова ничего не видел. В глазах было совсем черно. Потом начало понемногу светлеть, и вскоре Маркел увидел, что он как будто в лесу и идёт по тропинке. Потом выходит на широкую поляну и видит перед собой очень толстую, очень высокую и очень старую берёзу. На ней на ветках навязаны ленточки, бусы, тряпичные куклы, обрывки цветного холста, возле неё лежат на земле зеркальца, ножи, топоры без топорищ… И пищаль! Пищаль новенькая, салом смазана, блестит. Маркел наклонился к пищали…

Но его сзади схватили за бока, а после завернули ему голову и повалили на землю. Повалил Аблегирим, встал коленом Маркелу на грудь, из голенища вынул нож и хотел резануть… Но Маркел увернулся, вскочил! А его опять свалили аблегиримовы отыры, и Аблегирим опять надавил Маркелу коленом на грудь, достал нож – и полоснул! И кровь как хлынет! Маркел схватился руками за горло, кровь хлестала по рукам, Маркел хрипел, а Аблегирим смеялся, говорил:

– Вот тебе за наших всех! И вот тебе и за ваших! Зачем в наших богов стреляете? Зачем сюда пришли? Хочешь ещё?! – и опять замахнулся ножом…

А Маркел, со зла, крикнул:

– Хочу!

Аблегирим опять ударил! Маркел ещё громче захрипел!..

И проснулся. Было совсем темно, только в чувале угольки мерцали. Маркел лежал на кошме. Рядом лежали отыры и громко дышали во сне. Маркел выпростал руку, перекрестился и начал читать «Отче наш». Прочёл, зажмурился и затаился. Вспомнил Мансурова, опять прочёл, опять перекрестился. После провёл рукой по горлу. Оно было целое. Слава Тебе, Господи, подумалось, приснится же! Или так оно на самом деле было? Маркел опять пощупал горло, оно было липкое. Маркел облизал пальцы и почуял на них кровь. А, что будет, то будет, подумал Маркел, вот только Параску жалко, будет ждать, дура, слёзы лить…

И поплыло всё перед глазами, и Маркел заснул. Или куда-то провалился.

ГЛАВА 24

Утром Маркела растолкали, он вскочил. В светлице, на кошме, никого, кроме него, уже не было. Маркел проморгался. Голова очень сильно болела, Маркел стал стучать по ней кулаком. Поркоп, а это он его будил, велел подать Маркелу выпить. Маркел выпил, это была чистая вода, и ему сразу стало легче. Поркоп сказал, что им надо спешить, потому что их ждут во дворе. Маркел поднялся, они вышли на крыльцо. Там, во дворе, стояли ляки с луками, таких ляков было с десятка два. Маркел и Поркоп спустились к ним, и они, теперь уже все вместе, обошли вокруг хоромины и на её другую сторону.

Там, на просторной зелёной лужайке, стоял князь Аблегирим в окружении отыров. А дальше от них, шагах в сорока, не меньше, на шест было насажено соломенное чучело с копьём и в шапке. Маркел подошёл к Аблегириму и поклонился. Аблегирим усмехнулся и спросил, как Маркелу спалось. Маркел ответил, что крепко.

– Это хорошо, – сказал Аблегирим. – Наши боги тебя приняли. И также и я принимаю. А теперь смотри!

И он указал на чучело, потом спросил, кто это такой. Маркел ответил, что не знает. Тогда Аблегирим сказал:

– Это Агай, большой князь Кондинский. Это его душа. Смотри, что мы сейчас с ним сделаем!

И, обернувшись к лякам, махнул им рукой. Ляки подошли, поставили луки на землю. Луки были большие, наборные. Аблегирим, то и дело поглядывая на чучело, начал что-то быстро говорить. Потом замолчал и отступил. Ляки построились в круг, стали ходить по кругу и на ходу стрелять по чучелу. Все попадали. Тогда они зажмурились и опять, теперь уже с места, начали стрелять. И опять никто не промахнулся. Аблегирим махнул рукой, и они побежали за стрелами. Аблегирим, повернувшись к Маркелу, сказал:

– Вот какие у меня стрелки. А ты бы так смог?

– Я из лука непривычный, – ответил Маркел.

– А из пищали?

– А где её взять?

– А я дам!

И с этими словами Аблегирим опять обернулся, теперь уже к отырам, и один из них выступил вперёд и вынес тот самый мешок с жердями. Аблегирим указал пальцем, и отыр достал из мешка пищаль. Эта была та самая пищаль, которая Маркелу снилась ночью.

– Бери, – сказал Аблегирим. – Стреляй.

– Этого мало, – ответил Маркел. – Пищаль сама не выстрелит. Ей надо пищальные стрелы.

А сам подумал: Господи, помилуй, пронеси!

Но не пронёс Господь! Аблегирим, усмехнувшись, сказал:

– И это тоже есть!

И снова кивнул. Отыры подняли мешок, встряхнули, и из него вывалились зарядный подсумок и пороховница. Маркел тяжко вздохнул и злым словом вспомнил дедушку Макара. А Аблегирим опять сказал:

– Бери!

И что было делать? Что Маркелу в Москве было велено? Пойти в Сибирь и принести оттуда саблю, пансырь и шубу. Шубу, ясное дело, уже не найти. А за саблю и за пансырь ещё можно постараться! И Маркел протянул руку. Один отыр подал ему пищаль, а второй подсумок и пороховницу. Маркел взял это и опять посмотрел на Аблегирима. Тот скривился и сказал:

– Собьёшь Агая, отпущу. Прямо сейчас. Плыви, куда хочешь! И лодку дам, и людей, и припасы. А не собьёшь, отведу к священной берёзе и там зарежу, и съем сердце. Берёзу видал? – Маркел кивнул, что видал. – А теперь стреляй! И отпущу!