Сибирское дело

– А что я? Я человек подневольный, ясырь. А могу и не убить! Могу даже больше! Хочешь, отведу тебя на новую Ермакову могилу? Или робеешь?

Маркел молчал, думал. Яков тихо засмеялся и опять сказал:

– Робеешь! А ведь это здесь недалеко! Верёвку с тебя срежу – и за мной!

Маркел молчал. Ему очень хотелось верить Якову, но была опаска…

ГЛАВА 47

Вдруг Яков сердито сказал:

– Прозевал ты свой случай, москва!

Маркел обернулся и увидел, что от аула к кладбищу идут новые сторожа, опять трое местных мужиков, все с копьями. Эх, не судьба, подумалось. Или, может, просто ещё рано? И Маркел мысленно перекрестился.

Подошли новые сторожа, спросили, как дела. Яков сказал, что всё в порядке, развернулся и пошёл в аул. Маркел смотрел ему вслед и не знал, что и думать.

А сторожа опять сперва проверили Маркелову верёвку, а после развели костёр и стали готовить перекус. Маркел лежал, смотрел на них, а сам думал о Якове и о его словах. Сторожа начали перекусывать, а Маркел опять думал о Якове. Стало темнеть, сторожа, уже перекусив, сидели у костра и говорили о чём-то своём, а у Маркела в голове опять был один только Яков со своими рассказами. А о чём ещё было думать? О том, что завтра вернётся посыльный с Атбаша, и Бикеш велит отрубить Маркелу руку? Или о том, что накамлает кам? Поэтому Маркел и думал только о рассказах Якова и всё хотел понять, что в них правда, а что кривь. Но получалось так, что всё могло быть правдой и всё кривью. Ничего заранее не угадаешь. Подумав так, Маркел лёг поудобнее и приготовился заснуть.

Но сон всё не шёл и не шёл! Маркел лежал, смотрел на сторожей, те по-прежнему сидели у костра и даже не собирались ложиться. А если бы они и легли, и заснули все трое? Ну, досадливо думал Маркел, и перетёр бы он верёвку, а что дальше? Куда после идти? Один он ничего здесь не найдёт. Так, может, зря он не поверил Якову? Или не зря?

И тут вдруг кто-то осторожно кашлянул. Маркел оглянулся и увидел лежащего рядом с ним Якова. Маркел покосился на костёр. Там все сторожа спали. Или лежали, притворяясь спящими. Потому что как-то слишком быстро они заснули, подумал Маркел и недоверчиво глянул на Якова. Тот поманил его рукой. Маркел даже не шелохнулся. Тогда Яков шёпотом сказал:

– Пять вёрст по лесу. И дальше я дорогу тоже знаю. До утра выйдем к реке, а там нас лодка уже ждёт. Ну чего?!

Кривит, тут же подумал Маркел, вот только зачем ему это? Или у него такая служба? И Маркел поморщился. А Яков уже с горечью заговорил:

– Эх, москва! Ты теперь не только одного себя, а ты и меня убиваешь! Знаешь, что мне будет, если меня сейчас вдруг хватятся?

Маркел ещё раз обернулся на догоравший костёр и на лежащих возле него сторожей. Брехня это, не верь, думал Маркел, они тебя убить хотят. Но тут же подумалось: а пусть хоть и убьют! А по-другому разве не убьют?!

И тут вдруг Яков подал ему нож. А, будь что будет, подумал Маркел, схватил нож и одним махом перебил верёвку. Яков радостно оскалился, поднялся и, стараясь не шуметь, первым шагнул в кусты. Маркел ступил за ним. Они пошли по перелеску. Они шли всё быстрей и быстрей. Потом, выйдя на тропку, побежали. Маркел старался не отстать от Якова. А Яков бежал очень быстро. Лес был густой, темнющий, но луна светила ярко – и на тропе было светло, бежать было просто.

Вдруг сзади, вдалеке, заухал филин. Яков остановился, прислушался. Филин опять ухнул. Яков матерно ругнулся и сказал:

– Гады! Почуяли! Давай!

И повернул с тропы. Теперь бежать стало трудней. А вскоре они и вовсе перешли на шаг. Яков шёл первым, утирался, говорил, что здесь их искать не должны, здесь же места очень недобрые, поэтому искать их будут возле пристани. Так что пока там разберутся что к чему, они пять раз успеют дойти до кладбища.

– Да это даже и не кладбище, там только одна могила, – сказал Яков. – И на ней пансырь и сабля, и…

Тут Яков вдруг замолчал, остановился и прислушался, опять ругнулся и ещё раз повернул. Они шли очень быстрым шагом. Лес был не такой уж и густой, но они всё время поднимались в гору. Маркел вскоре стал задыхаться, а потом совсем остановился. Остановился и Яков, и опять стал прислушиваться. Маркел не удержался и сказал, что пять вёрст они уже давно прошли, а где Ермакова могила?

Яков помолчал и нехотя ответил, что он заблудился. И прибавил:

– Я там только один раз был! Да и небо теперь вон какое!

Небо и в самом деле плотно затянуло тучами, луна исчезла, и стало темно.

– Ну и как нам теперь быть?! – спросил Маркел.

Вместо ответа Яков тяжело вздохнул. Маркел строго сказал:

– Ты что-то не договариваешь. А ну перекрестись!

Яков не стал креститься. Но и глаз не отводил.

– А! – гневно сказал Маркел. – Я так и думал. Но меня-то за что, Яша? Я не Ермак и твоих братьев голодом не изводил!

Яков молчал. Маркел поднял нож – тот самый, который дал ему Яков. Яков посмотрел на нож и отвернулся. В лесу зашумело.

– Это перед грозой, – сказал Яков. – Гроза будет сильная. А когда Ермака убивали, никакой грозы не было. Врут люди!

– Ты мне зубы не заговаривай, – сказал Маркел. – А вот посмотри сюда!