Сиделка (СИ)

— Это вряд ли. Если ты полторашка, с этим ничего не поделать.

В моих глазах вспыхнули две молнии и, схватив с земли рядом лежащий мячик, я метнула со всей дури в Егора. Он попал ему прямо в плечо.

— Так вам и надо — показала язык.

— Дурная — подхихикивал он, потирая плечо.

— Какая есть, Егор Павлович.

Подул ветерок и, прикрыв глаза, я подставила лицо потоку, наслаждаясь прохладой.

— Егор.

— Что? — Не открывая глаза, переспросила я.

— Зови меня просто — Егор. И давай уже на ты.

Теперь мой взгляд молниеносно уткнулся в его лицо с едва уловимой улыбкой. Сама я была серьезна и растеряна, а сердце скакануло в груди, как давление при гипертонии. Это ведь не просто виток в наших отношениях. Это намного больше, ценнее, важнее. Когда начинает появляться доверие, а это именно оно, значит, следующим этапом будет — откровение. Маленькими шажками Егор позволяет мне становиться к нему всё ближе, и я не могу не порадоваться такому исходу. Хотя, казалось бы, всего — то предложил перейти на ты, но нет. Для нас обоих это важный этап.

— Хорошо — кивнула я всё ещё находясь в легком потрясении. Посмотрела на розовый закат с оранжевыми переливами, на синее небо и вновь на Егора. Он уже не улыбался, но его глаза по особенному горели. Как будто в них поместили маленькие огоньки. В какой то момент я поняла, что мы смотрим друг на друга относительно долго. Это заставило меня немного смутиться и отвести взгляд.

— Хорошо поиграли — сказала я, проведя ладонью по мягкой траве. — Надо как — нибудь повторить.

— Я не против уделать тебя во второй раз — ухмыльнулся он, и мои губы растянулись в озорной улыбке.

— Не обольщайтесь. Новичкам всегда везет. Таков закон фортуны.

— Это не везение, а ловкость рук и умение правильно сформировать силу удара.

— Не умничайте.

— Я думал, мы на ты перешли.

— Мне пока непривычно.

Поднявшись с земли, я отряхнула шорты и поправила футболку. Уперев в бока руки, выгнула спину. А затем подняла руки над головой, потянувшись.

— Ммм, как же здесь всё — таки хорошо. Воздух чистый, вокруг красота и тишина. Вы…ты давно здесь живешь?

— Чуть больше двух лет.

— После аварии, да? — Я посмотрела на него сочувственно. Егор уставился перед собой отрешенным взглядом. Кажется, зря я затронула эту тему. Ещё слишком рано. — Если не хочешь, можешь не отвечать.

Егор молчал, и я даже подумала, что мы вернулись к тому, с чего начали. Но вдруг раздался тихий, слегка хрипловатый голос, от которого плечо обдало мурашками:

— Я никогда не отличался хорошим поведением. В детстве мама ещё пыталась воспитывать, но после её смерти мои тормоза отказали напрочь. Сначала я сбегал из дома, пока отец не приставил ко мне охрану. Затем в качестве протеста сделал татуировку и проколол ухо. А когда отец махнул на меня рукой, связался со старшиками и начал двигаться с ними. Пробовал всё, что предлагали. Жизнь била ключом. Алкоголь, девчонки, тусовки до утра. Школу закончил благодаря папиным деньгам. Институт в принципе так же. Я видел себя свободным от всей этой чепухи вроде каждодневной работы, обязанностей, ответственности. Каждый мой день проходил в клубах, на мотогонках, в квартирах друзей. Меня все устраивало. Отец давал деньги, условий не ставил, не требовал ничего в взамен. Кайф. — Он сделал паузу. Я видела, как ему сложно дается откровение. Как глубоко вздымается его грудь, как крепко сжимаются пальцы в кулаки. И глаза, полные грусти, я тоже видела. Прочистив горло, Егор продолжил: — Всё закончилось в тот день. В день аварии. Жизнь разделилась на до и после. Прикованный к койке и перевязанный с ног до головы, я переосмыслил всё. И понял, что в свои года не имею ни хрена. Ни друзей, которые чудесным образом исчезли. Ни семьи, ни даже работы. У меня высшее юридическое. А какой толк, если мой диплом — просто фантик от конфеты. Это страшно — в один миг лишиться того, что раньше было твоим смыслом. Мне казалось, я был счастливым, но это как выяснилось, такая же фальшь, как и мой диплом, который годиться лишь для подставки под кружку.

В его словах столько боли, столько отчаяния, раскаяния, что стало невыносимо тяжело это слушать. Горло сдавило спазмом, сердце застучало в бешеном ритме. Я втянула носом воздух и выдохнула через рот.

— Мне не понять твою жизнь до — шепотом произнесла я, усаживаясь обратно на траву. Егор смотрел перед собой, сцепив пальцы в замок. — И то, что произошло после, я тоже не могу прочувствовать. Но я знаю одно: порой жизнь нам подкидывает испытания не просто так, а чтобы извлечь из той или иной ситуации определенный урок. Ты тратил впустую годы, прожигая их за всякой хренью. Думал, что у тебя есть те, кто всегда поддержит. Чувствовал себя уверенно в той оболочке, которую сам же и создал. Но ты сам сказал, что это фальшь. И не просто фальшь, а иллюзия, в которую мы так любим верить. Авария же вернула тебя в реальность. Показала, кто ты и кто твоё окружение.

— Если это урок жизни, который я должен извлечь, то он чертовски жесток — с грустью отозвался он, запустив пальцы в волосы.

— Все не так плохо. Могло быть и хуже. Смерть, например.