Сиделка

— Не хочу, чтобы лорд Горн еще больше чувствовал свою ущербность. Ему было бы неприятно, знай он, что его немощь видит симпатичная девушка. Поэтому прошу вас, милорд, не разубеждайте своего друга.

— Ладно, иди, — махнул рукой Каллеман.

Я положила в сумку шкатулку и направилась к двери. Правда, на пороге не выдержала и обернулась.

— Можно спросить, милорд?

Каллеман нахмурился.

— Что ты хочешь узнать? — уточнил он.

— Кто совершил покушение на лорда Горна?

С самого первого дня мне не давал покоя этот вопрос. И я очень надеялась, что маг на него ответит.

— Тебя это не касается, — резко произнес Каллеман. Он отвернулся и вновь потер бровь указательным пальцем. — И вообще, с чего ты решила, что это было покушение?

— Характер ран, милорд. Понятно же, что графа пытались убить.

— Понимала бы что, — тихо пробормотал Каллеман. — Иди, занимайся своим делом и не лезь туда, куда не просят.

Он подошел к окну и достал из кармана портсигар. Я видела, как маг вытащил тонкую сигарету, чиркнул стором, прикурил, глубоко затянулся. По комнате поплыл горьковатый аромат. В памяти возникло схожее воспоминание. Темное помещение, круг света от настольной лампы, глубокие кожаные кресла, высокие книжные шкафы. И мужское лицо, скрытое легкой сигаретной дымкой. Я видела только тонкие губы и крупный квадратный подбородок с характерной ямочкой посередине. «Иди, — словно наяву послышался хриплый прокуренный голос. — Даю тебе три дня. Ты должна вернуть эти деньги».

Я вздрогнула. Проклятье! В последнее время воспоминания возвращаются все чаще. Причем в самый неподходящий момент.

— Ты еще здесь? — обернувшись, недовольно бросил Каллеман, и видение исчезло.

— Уже ухожу.

Дернув на себя ручку, я вышла за дверь и отправилась на кухню готовить отвар.

* * *

Следующий день ознаменовался приездом вдовствующей графини Эргольской. С самого утра в доме царила суета. Горничные убирали и проветривали гостевые покои, кухарка готовила разные немыслимые блюда, лакеи бестолково носились туда-сюда, дворецкий озабоченно протирал серебро, а экономка устроила ревизию кладовки и ругала служанок, не уследивших за каким-то древним сундуком. Там завелась моль, и это явилось для теры Дюваль настоящим потрясением.

Я во всеобщем помешательстве не участвовала. Лишь однажды спустилась на кухню за отваром, а потом вернулась и больше не покидала комнату графа. Как ни странно, во всем огромном доме она была самым спокойным местом. Сегодня даже на хозяйском этаже наметились перемены — слуги, избегавшие приближаться к покоям Горна, то и дело проскакивали мимо, вынося из бывшего будуара леди Горн то любимые подушки графини, то какие-то безделушки, то содержимое ее трюмо.

Хорошо, что вчера, когда я несколько часов готовила лекарство, на кухне было относительно немноголюдно — кухарка Хильда занималась заливным из рыбы, да две работницы сортировали ощипанную птицу, — и мне никто не мешал. А ведь приготовление жвальника — та еще морока! Нельзя отвлекаться ни на минуту. Одно неверное движение, одно неправильно сказанное слово — и все усилия окажутся напрасны, а отвар — непригодным. Вот и приходилось проявлять чудеса аккуратности и внимательности.

Леди Горн приехала ближе к обеду. Я как раз стояла у окна, когда у крыльца остановились два больших четырехместных мобиля, и из первого вышла высокая худощавая женщина в светлом манто и широкополой шляпе, а из второго выскочили четыре миниатюрные девушки в одинаковых синих пальто и голубых шляпетках. Камеристки, определила я. Они принялись вытаскивать из вместительного багажника бесчисленные чемоданы и коробки, составляя их на ступенях.

Дама в сером что-то тихо сказала шоферу.

Я видела, как качнулись страусиные перья, как блеснул серебристый мех воротника, каким изящным жестом графиня поправила шелковый шарф. М-да. Эффектная леди. Настоящая аристократка из высших.

Осторожно опустив занавеску, я уже собиралась отойти, но в этот момент женщина что-то сказала слуге и подняла голову. Взгляд ее остановился на окнах спальни Горна.

На миг мне показалось, что графиня посмотрела прямо мне в глаза, но тут во двор вышел дворецкий, и леди обратила свое внимание на него. А потом подъехал еще один мобиль, и из него появился Каллеман.

— Что там? — подал голос Горн.

Все утро он вел себя на редкость тихо. Лежал, отвернувшись к стене, покорно принимал отвар жвальника и даже не пытался меня прогнать. Интересно, как он понял, чем я занимаюсь? Который раз убеждаюсь, что у графа очень хорошо развит слух. И чутье.

— Приехала какая-то дама, — отходя от окна, ответила я.

— Рес!

— Лорд Каллеман тоже приехал, и сейчас они направляются в дом.

— Ну конечно, — недовольно пробормотал граф. — Куда ж без него?

Он повернул голову в мою сторону и приказал:

— Закрой дверь на замок.

— Милорд?

Я удивленно покосилась на своего пациента.

— Ты что, не слышишь? — вспылил тот. — Закрой эту ресову дверь!

— Мне кажется, это неразумно, милорд.

— Я что, спрашивал твое мнение?

— Нет, милорд.

— Ну так делай, что говорят!

Он попытался подняться.

— Милорд, вам нельзя вставать.