Сидеть и смотреть. Серия наблюдений

Из водосточной трубы на тротуар вытекает прозрачная жидкость.

К дереву прикреплена табличка, на которой написано грузчики 302–902 разнорабочие.

На доме написано фотообои.

На доме написано лдпр.

Дядька прошел.

Две девушки прошли.

Женщина в красной куртке прошла.

Где-то далеко взревела машина.

Две женщины с зонтами идут навстречу друг другу. У одной женщины зонт желтый, у другой – неопределенного цвета.

На доме написано коллегия судебных экспертов.

Женщина с черным зонтом прошла.

На Октябрьской улице никого нет.

Ничего не происходит.

Приехала машина, из нее вышел человек и пошел, пошел куда-то.

Парень и девушка прошли.

На Октябрьской улице царят тишина, пустота и отсутствие.

Леонид Иванович жил здесь.

Уходил отсюда на свою ничтожную статистическую работу.

И приходил сюда со своей ничтожной статистической работы.

Тяжело жилось Леониду Ивановичу.

В доме 47 по Октябрьской улице.

В городе Брянске.

Три года назад.

Бетонного забора не было.

Был металлический.

Из гофрированных щитов.

Кривой и убогий.

А этот – капитальный такой, основательный.

Наверное, что-то здесь все-таки построят.

Сидеть и смотреть – не такое простое дело.

Как может показаться тому.

Кто никогда не пытался.

Провести два или три часа.

Или хотя бы тридцать минут.

Внимательно наблюдая протекающую мимо реальность.

И фиксируя ее, тыкая стилусом.

В экран смартфона.

Утомительное это дело.

И оно уже несколько утомило.

Хотя, что может быть интереснее наблюдения за Реальность.

И ее описания.

Сидеть и смотреть становится все труднее.

Тексты становятся все короче.

В общем, надо заканчивать.

Как раз очень подходящее место.

Прощайте, Леонид Иванович.

Наблюдение прекращается.

2013–2014

Приложение

Нижеприведенный текст был написан намного раньше, чем основная часть книги. Он помещен здесь из-за сходного принципа и техники написания – текст был написан тоже в режиме реального времени, непосредственно в процессе наблюдения, при помощи смартфона.

146 часов

Ощущается некоторое волнение.

Хотя, собственно, чего волноваться-то. Сесть в поезд, поехать, доехать, приехать. Обычное дело. Чего волноваться-то.

И тем не менее.

Все-таки, 146 часов – это довольно много. Не вообще 146 часов, а в поезде, 146 часов подряд, сплошняком.

Все-таки, 9288 километров – это довольно много.

Ну ничего, ничего. Ничего.

Как-нибудь.

Люди ведь как-то ездят, и ничего.

Ладно, посмотрим.

На маршрутке до Выхино, на метро до Комсомольской, Ярославский вокзал, фирменный поезд № 2 «Россия» Москва – Владивосток, вагон 12, место 21, отправление в 21.25, до отправления поезда номер два Москва – Владивосток остается пять минут, просим пассажиров занять свои места, провожающих выйти из вагонов.

Поехали.

Первая ночь

Москва III, Маленковская, Яуза, Северянин, Лосиноостровская, Лось, родные московские станции и платформы, после Мытищ поезд уходит на Монинскую ветку, Подлипки-Дачные, Щелково, Монино, Фрязево и далее на восток.

Непосредственные соседи – супружеская пара среднего возраста с уклоном в старший возраст.

Килька в томате и плавленый сырок у соседей. Рассуждение соседа о картошечке «Роллтон».

Разрезание соседкой плавленого сырка на ломтики. Кусочек хлеба типа «Рижского».

Обсуждение соседями вопросов еды. Сейчас поешь сыр, а картошечку завтра.

Обсуждение другими соседями особенностей прохождения пограничного контроля на украинской границе (станция Казачья Лопань).

Обсуждение другими соседями вопросов трудовой эмиграции в Италию.

В таком возрасте, говорит один из других соседей, надо сидеть дома и вязать носки.

Обсуждение другими соседями Януковича и экономической ситуации в Донбассе.

Обсуждение другими соседями достоинств и недостатков российских городов. Для одного из участников разговора единственный критерий оценки города – ведется ли там масштабное строительство. Воронеж – хороший город, большое там строительство ведется. А Уфа – никакая. Никакого там строительства.

Этот же пассажир рассказывает о своих высокопоставленных родственниках советских времен. Секретари обкомов, директора, генералы, секретари горкомов.

Леса Московской области, если так можно выразиться, тонут в вечернем тумане.

Сломался вакуумный биотуалет. Потому что в него что-то бросили. В биотуалет не должно попадать ничего, кроме мочи и испражнений. В туалет попало что-то постороннее, чуждое туалету, и теперь туалет чинят.

Межвагонные двери открываются путем нажимания кнопочки.

Собаки! – тихо говорит один из других соседей неизвестно о ком.

Туалет починили. Теперь он снова готов к приему мочи и испражнений.

Подъезжание к Владимиру. Высокие современные дома на возвышенности.

Ярко освещенный белый храм на возвышенности.

Что-то белое и круглое, непонятно что, ярко освещенное, на возвышенности.

Ярко освещенные Успенский и Дмитриевский соборы, на возвышенности.

Подъезжание к платформе станции Владимир.

На платформе стоит кучка жизнерадостных монголоидов.