Сидящее в нас. Книга первая (СИ)

Нет, он не мог себя превозмочь и заглянуть в лица этих женщин. Честный мужчина и отважный воин – он смог бы многое, но только не одолеть неодолимое бессилие. Выхватить меч и броситься на Лиат – это равноценно броску за подвигом со скалы вниз головой. Точно так же, как подвиг не дождался бы его под скалой, так и женщины не дождались бы от него защиты. Демоны не станут его даже убивать – отшвырнут куда-нибудь, дабы не путался под ногами. И всю его гвардию разбросают, рвани та на подмогу своему королю.

– Начинается, – вырвал его из раздумий хриплый злой голос так же измученного бессилием Унбасара.

Король хмуро воззрился на верхнюю площадку лестницы. Там показалась очень старая, но всё ещё красивая женщина с прямой спиной и кроваво лучившимися глазами.

– Сама, – едва слышно шепнул Астат, плотней приникая к правому боку короля.

– Таилия? – задохнулся от возбуждения Унбасар.

И так же – как бы ненароком – зажал короля с другой стороны.

– Чего прилипли? – повёл тот плечами, стряхивая не в меру старательных подданных. – За придурка держите?

– Начнём, – прогудело во всех головах низким колокольным гулом.

Высокородная аташия Джидиштан первой шагнула к лестнице. Осторожно опустила на землю четырёхлетнюю дочурку в богато расшитом платье. Длинные полы широкой и по-женски длинной юбки не давали малышке шагу ступить по крутой лестнице. А её матери путь туда заказан: ничем не помочь. Девочка с трудом преодолела одну ступеньку, вторую. Вползла на третью, помогая себе руками. Начала карабкаться на следующую, и оступилась.

Джидиштан, было, кинулась помочь, но её с силой отшвырнуло прочь. А малышка неожиданно легко и плавно взмыла вверх. Она не испугалась, с любопытством разглядывая плывущую под ней лестницу. А потом так же спокойно вплыла в чёрную пасть пещеры за спиной самой старой из Лиатаян – та даже не шелохнулась.

Саилтах не мог бы сказать, сколько прошло времени в гнетущей тишине ожидания. Наконец, Таилия бесстрастно объявила:

– Не она.

И уставилась на толстенькую крестьянку. Та попятилась назад, разевая рот в безмолвном крике.

 А перед лестницей продолжала торчать Джидиштан. Спокойная, как любующаяся из окна морем бездельница, подыхающая со скуки. Она с нескрываемым любопытством и всё той же самоуверенностью продолжала ожидать миг своего триумфа. Даже поправила волосы, дабы не испортить его нечаянной мелкой неряшливостью.

И вдруг эта полоумная звонко расхохоталась. Остальные женщины – все, кроме той сдержанной горожанки – пялились на неё с ужасом.

– Всё. Спятила, – зло выдохнул Унбасар и сплюнул.

– Астат, – холодно и внешне спокойно потребовал король. – Чтобы я больше никогда её не видел.

– Не увидите, – так же спокойно пообещал тот.

А крохотная пухлая крестьяночка, меж тем, плыла по воздуху к пещере. И орала так, будто её свежуют прямо на лету. Таилия шевельнула бровью, и малышка умолкла. Но, когда она исчезла в пещере, Джидиштан вдруг возмутилась такой наглостью. Кинулась вверх по лестнице, обещая спустить по ней старуху, что пренебрегла правами её дочери. Да ещё потащила вслед за ней какую-то грязную деревенскую…

– Не увидите, – повторил Астат, ничуть не стесняясь того равнодушия, что вызвала у него скатившаяся по лестнице высокородная аташия.

Убитая горем толстая крестьянка, беспрестанно воя, выпучилась на неподвижное тело, загородившее подход к лестнице. Потом обмякла и лишилась чувств. Из Лиаты вырвался огненный змей с безглазой мордой. С лёгкостью вытягиваясь, он добрался до тела Джидиштан и просто убрал его с дороги. Затем обвил лежащую крестьянку, поднял и осторожно перенёс подальше от пещеры: дотянулся аж туда, где несчастных ожидали королевские кареты.

Саилтах глянул на Астата, и тот немедля умчался отправить женщину домой, пока та не пришла в себя. Два дюжих мужика в крестьянских куртках с потерянными лицами, не сказав ни слова, запихнули её в карету.

Астат заторопился обратно к королю, от которого можно ожидать чего угодно. По пути он заметил, что дело у лестницы застопорилось, и ускорил шаг, до рези в глазах всматриваясь в происходящее. К его удивлению Таилия не торопила события, уставившись на ту самую горожанку, что вызвала его, да и королевское уважение.

Молодая невысокая хрупкая женщина, лица которой он толком не разглядел, что-то говорила дочке. Та стояла перед присевшей на корточки матерью и спокойно, понятливо кивала, будто слушала наставление не баловать и не пачкать платье. А Лиатаяна у пещеры и не думала их понукать – застыла статуей, которой некуда торопиться, имея в запасе века.

Наконец, мать поцеловала дочь и поднялась. Девочка тотчас развернулась и поскакала к лестнице. Ей не мешали ни балахонистая юбка одной сверстницы, ни пухлые бока другой – малышка ловко взбиралась навстречу своей судьбе.

– Может, её напичкали успокоительным?! – выпалил Астат, бегом добравшись до короля.

– Может! – хмуро огрызнулся тот, исподлобья наблюдая за бесстрашной крохой.