Сидящее в нас. Книга первая

Астат Борул спускался с высокого крутого крыльца, когда коня его господина подводили к нему под уздцы два дюжих гвардейца. Физиономия советника, проплывающая над мощным бруствером лестницы, источала такое удовольствие, что руки чесались заехать ему в рыло. Саилтах выругался под нос и сполз на землю: никакая задница не выдержит в седле несколько часов кряду. Зря он не заночевал где-нибудь по пути – со всех сторон зря.

– Всё тоскует? – невольно вздохнул он, надеясь на любую поддержку верного наштира, что мало-мальски скрасит ему возвращение.

Дескать, советуй, раз уж советник. Зря, что ли тебя не казнят по десять раз на дню?

Мудрый Астат Борул усмехнулся и невозмутимо доложил:

– Невеста короля готовится к своей свадьбе. И в нетерпении ожидает своего будущего супруга. Все глаза проглядела, – не удержался он от шпильки.

– Издеваешься, – кивнул Саилтах и приготовился к прыжку.

Астат моментально скрылся за его конём и вежливо возразил:

– Даже в помыслах не имел. Она действительно готовится к свадьбе. И действительно в нетерпении.

– Ты её что, пытал?– хмыкнул подошедший катадер.

– Ты опять головой ударился? – в тон ему усмехнулся наштир. – Тебе нельзя снимать шлем ни днём, ни ночью.

– Ну, хватит! – рявкнул король, обходя коня. – Астат, что ты ей наобещал? Надеюсь не всякую чушь по поводу возвращения ей дочери?

– Диамель действительно очень умная женщина, – покачала головой наштир. – Мы не ошиблись на её счёт. Поначалу да, она никак не могла уразуметь, что её Чеклият в тот проклятый день и час умерла. По-настоящему, как умирают все люди. Но за эти дни Диамель многое передумала. Мы часто беседовали с ней обо всём, что связано с Лиатами. Всё остальное время она проводила в королевской библиотеке за старинными свитками и книгами, где собраны все знания о демонах. Теперь твоя королева отдаёт себе отчёт в том, что Лиата Челия совершенно иное существо. И этому существу абсолютно безразличны муки матери той умершей девочки. Как, впрочем, и чувства людей всем скопом.

– И?– Саилтах чутко уловил запах козьей какашки в кувшине сладкого молока, которым его попотчевали.

– И свадьба состоится,– пообещал Астат, задумчиво глядя на своего короля. – Диамель будет вести себя правильно.

– Мне не надо, чтобы она вела себя правильно, – раздражённо процедил Саилтах. – Мне нужна жена, раз уж так вышло. И наследник, если я правильно понимаю, зачем мужчины вообще женятся.

– Всё это в руках короля, – примиряюще заверил наштир.

Восьмой моментально бросил дуться и сосредоточился. Астат Борул никогда, ни при каких обстоятельствах не разбрасывался пустыми утешениями. И если наштир отыскал способ выбраться из нелепой досадной ситуации, значит, он его отыскал.

– Говори, – приказал Саилтах.

Унбасар тоже посерьёзнел и подошёл ближе, замкнув тесный кружок заговорщиков.

– Думаю, решение нашей проблемы не в решении проблемы короля. Оно в решении проблемы королевы. Как только король решит проблему королевы, его собственные отпадут сами собой. Не сразу, но непременно.

– Ничего не понял,– озадаченно пробормотал Унбасар.– Что-то ты…

– Её проблема неразрешима, – нетерпеливо уточнил Саилтах. – Дочь ей не вернуть.

– Но ей можно вернуть душевный покой, если материнское сердце убедиться, что с Чеклият всё в порядке. Верней, с Челией, как Лиаты переименовали девчонку на свой лад.

– И всё это должно исходить от меня, – торжествующе ухмыльнулся Восьмой.– Астат, ты гений.

– Я скромный слуга своего короля, – склонил голову тот.

– Ты сумеешь договориться с Лиатами о нашем визите?

– Ещё чего, – буркнул Унбасар, весьма недовольный тем, что его монарха пытаются втравить в какие-то мутные делишки со вздорными демоницами. – Когда это они позволяли наносить им визиты? Да скорей…

– Это будет не визит, – нахмурился Астат, испытующе глядя на Саилтаха.

– Мы с ней отправимся туда вдвоём, – понятливо кивнул тот.– Как муж и жена. Таких визитёров Лиаты принимают спокойно. Ну, если кто-то вдруг отважиться. А я так уж точно ни за что не пропущу.

Мёртвые глаза будущей жены достали его уже в первый день знакомства. Он честно пытался её растормошить. Был обходителен и всё такое. Диамель делала, что велели, и тосковала. Спокойно ела, безразлично принимала помощь служанок, не противилась, когда от неё требовалось сопровождать короля. И что прикажете с ней делать?

Саилтах не привык к подобному оскорбительному равнодушию – этого в его жизни не было, и просто не могла быть. Вообще-то – по совести говоря – именно ему пристало ожидать, когда жена распалит в короле страсть. Как иначе, когда вокруг него так и вьются охотницы за его особой благосклонностью? Уж кто-то, а он-то чрезмерно искушён в интрижках.

Всякое бывало: и чуть насмешливая ласка той, самой первой, которую Саилтах познал в тринадцать. И нарочитая робость или угодливая стервозность прочих его подружек. И сладкий животный ужас пленных имперский девок, подвернувшихся рубаке на пике боевого ража. Когда кровь ещё кипит и распирает голову: руби, рви зубами…

– Приятные воспоминания? – мастерски замаскировал ехидство Астат.