Сидящее в нас. Книга первая

– Вот ещё надо было терпеть всякие ненужности, – строго отчитала её Лиата. – Если хочешь, я в твоей голове всё исправлю. Правда, я ещё не очень это умею. Но буду здорово стараться. Ты же мне нравишься.

Таюшият передёрнуло при одной мысли, что в её голове способна наисправлять малолетняя демонюшка. Особенно «здорово стараясь», как от души пригрозила. Она поклялась себе тщательно следить за собственными мыслями, внушая голове новое имя.

– Я быстро привыкну, – пообещала теперь уже окончательно и навсегда Таюли.

В том, что это действительно навсегда, она почему-то не сомневалась.

Глава 10

Дом, в который постучала Таюли, был неказист, однако и халупой такой не назвать. Дверь им открыла женщина средних лет с сумрачным озабоченным лицом. Вскоре потрёпанная гостья – умытая и переодетая в старенькое штопаное, но чистое платье – сидела за столом. Таюли аккуратно ела просяную похлёбку, стараясь не слишком частить ложкой. А Лиата присоседилась рядом на лавке и болтала ногами. Челия с любопытством разглядывала небольшую комнату с простой, но аккуратно выскобленной мебелью.

Напротив них над столом возвышались пять детских головок – мал мала меньше. Дети хозяев сидели на особой высокой лавке и дружно работали ложками, завистливо зыркая на девочку в дорогом костюме. Хозяин же – местный плотник – и хозяйка дивились, что маленькая гостья не пожелала откушать с дороги, но помалкивали.

Не задавали они и вопросов относительно цели путешествия странноватой парочки. Да ещё какой. Девушка – несмотря на драное платье – ухоженная, образованная и, как пить дать, из города. Кто знает, может, и вовсе какая-то высокородная, что попала в нелёгкие обстоятельства. Девчонка и вовсе вела себя так, будто впервые вылезла из какого-нибудь потаённого уголка, где и людей-то не водится.

 Таюли подтвердила, дескать, именно оттуда она и вышла. Ибо в закрытых школах при храмах воспитанниц не баловали свободой. Хозяева понятливо согласились с тем, что пользы от тех школ для учёных девушек, не разумеющих обычной жизни, с мышиный хвост. Потом ещё немножко поговорили о том, о сём, и гостьи улеглись спать в углу на куче сухой соломы. Хозяйка покрыла её чистой перинкой да тёплым стёганым одеялом. И всё извинялась, что перина, де, такая узкая.

Наконец, хозяева чуть ли не замертво повалились спать, умотанные дневными трудами. Оттого и не видели, что в их доме спала лишь одна гостья. А вот вторая пропала, будто её и не бывало, хотя входная дверь, заложенная толстой деревянной задвижкой, в ту ночь не открывалась.

– Задержаться? – удивилась поутру Таюли, услыхав просьбу воспитанницы. – Надолго?

– На недолго, – пообещала Челия. – Чего тут долго, раз тут делать нечего. Я и так уже выучила всех этих людей. Они такие же, как везде – больно надо стараться.

– Тогда зачем нам задерживаться?

Лиата, не пожелав отвечать, просто сбежала. А их гостеприимные хозяева легко согласились приютить бедных девочек ещё на одну ночь. Мол, не по-человечески так-то выгнать их на улицу. Чай не объедят – успокоил Таюли хозяин, но сам к обеду впал в беспокойство. Ибо гостьи, прогулявшись по их обширной богатой деревне, вернулись с рынка гружённые, будто сбежали с голодного края. Даже тележку прикупили, которую за пару медяков притащили к дому двое подростков.

И чего на той тележке только не было – Челия сама распоряжалась выгрузкой, трудолюбиво внося сумятицу в дело, которым сроду не занималась. Таюли не вмешивалась, лишь изредка советуя, как оно будет лучше. На ней самой вместо старого платьишка красовался замечательный женский дорожный костюм. Кожаная запашная юбка до колен, кожаные штаны с курткой – всё самое лучшее, что нашлось в местной пошивочной. И сапоги на загляденье, и добротный плащ с широким капюшоном.

Стало ещё очевидней, что девушка далеко не простушка. Обновки-то стоили больших денег, но, ей, по всей видимости, не привыкать достойно одеваться. Таюли предупредила хозяев, что два воза с зерном, крупами да прочими съестными припасами, что вскоре подъедут к дому, вовсе не чужое добро. Всё это самое, что ни на есть, хозяйское. Мол, отдарок за их заботу.

А возле дома уже начал собираться народ: весть о каких-то богачках, гостящих у бедолаги плотника, молнией разнеслась по всей деревне. И привлекла внимание не только обычных зевак – первые притащились прямиком с рынка, где те богачки скупали всё подряд. Наведался к счастливцу и местный богатей, таща за собой судью из ближайшего городка.

Как раз накануне тот приехал вершить суд над всем, что приспело к этому времени в деревне. И, первым делом, над тем самым плотником, изрядно задолжавшим богатею. Вся деревня знала, что нынче бедолага потеряет дом, откуда придётся убраться вместе с женой и ребятишками.