Сидней Рейли

Однако блистательно разработанный и скоординированный план нападения на Порт-Артур вряд ли был бы возможен без тщательно проведенной разведывательной операции, в результате которой Того получил в свое распоряжение русские оборонительные чертежи. Каким образом ему удалось заполучить их, почти целый век было покрыто тайной. Когда американская армия во главе с главнокомандующим генералом Макартуром высадилась в Японии в августе 1945 года, то ее офицеры немедленно приступили к изучению японских разведывательных архивов. Целые контейнеры с документами были отправлены начальником разведслужбы генерала Макартура генералом Уиллоуби в Вашингтон для детального анализа. Исследователи русско-японской войны надеялись, что в этих документах они наконец-то найдут ответ на мучившую их загадку. Однако, к их глубокому разочарованию, они не обнаружили в них ни единого намека на имя того, кто раздобыл для Того эти секретные планы, копии которых хранятся сегодня в Национальном архиве США в Вашингтоне. Вследствие этого сложилось убеждение, что разгадка этой головоломки либо безнадежно утеряна, либо намеренно уничтожена.

Однако в шести тысячах миль от этого места, в Военно-историческом архиве в Москве, покрытая толстым слоем пыли папка с донесениями русской контрразведки наконец-то дала нам ответ на вопрос, кого же русские считали подозреваемым номер один. В этом архивном деле, не предназначавшемся для посторонних глаз до краха советского коммунизма, содержится рапорт с грифом «секретно», датированный апрелем 1904 года, на имя «Его Превосходительства коменданта крепости Порт-Артур»^{147}[15].

В результате проведенного расследования русская контрразведка установила имя человека, подозреваемого в похищении секретных чертежей крепости. Им оказался некий китаец Хо-лянь-шунь, работавший под начальством главного корабельного инженера Свирского. Хо-лянь-шунь отлично знал весь порт, его укрепления, детальное расположение минных полей, а также имел доступ к планам дока. В рапорте также говорилось о том, что Хо-лянь-шунь знал о начале японских бомбардировок еще 26 января 1904 года. 23 февраля и 8 марта на его банковский счет были переведены крупные суммы денег. 10 апреля Хо-лянь-шунь предпринял попытку скрыться из порта без разрешения на выезд, однако был задержан дежурным жандармом. Несмотря на это, ему все-таки удалось сбежать из Порт-Артура, после чего его больше никто не видел.

Будучи твердо уверены в виновности Хо, русские, однако, придерживались мнения, что китаец действовал не в одиночку, а был лишь мелкой пешкой в большой игре. Личность посредника, получившего от Хо-лянь-шуня секретные чертежи и положившего деньги на его банковский счет, так и не была установлена. Любопытно, однако, что двадцать семь лет спустя, вспоминая о жизни своего мужа, Маргарет Рейли вскользь упомянула об одном инженере, которого она знала по Порт-Артуру. Звали этого человека Хо-линь-шунь^{148}. Хотя эти два имени несколько различаются в написании, вероятность того, что в порту было два инженера с похожими фамилиями, да еще вращавшихся в одних и тех же кругах, весьма мала. Учитывая то, что между «Гинсбург и Кº» и Тихоокеанской эскадрой были весьма тесные связи, нам представляется вполне вероятным, что Рейли был знаком и регулярно общался с портовыми служащими и морскими офицерами всех уровней. Так, многие знакомства, которые он использовал позже в своей жизни, были заведены именно в период его пребывания в Порт-Артуре.

Рейли и Хо связывает еще и то обстоятельство, что оба они исчезли из Порт-Артура примерно в одно и то же время — Рейли выехал из города вскоре после побега Хо. В 1917 году Моисей Гинсбург вспоминал, что именно «внезапное исчезновение» Рейли и породило у русских подозрение, что он был шпионом^{149}. Уинфред Людеке и Ричард Дикон также придерживаются версии, согласно которой Рейли, установив, что некий служащий из «Восточно-Азиатской компании» работал на русскую разведку, понял, что русские подозревают его в шпионаже^{150}. Эта гипотеза также находит подтверждение в московских архивах. Так, найденные в них документы свидетельствуют о том, что одной из наиболее ценных находок русской контрразведки был некий британский гражданин по имени Горас Коллинз, который действительно состоял на службе в «Восточно-Азиатской компании». Коллинз родился в 1870 году в Хивере, графство Кент^{151}, в семье зажиточного фермера. В детстве Горас работал на ферме, ухаживая за лошадьми, а впоследствии стал обучаться профессии жокея в соседних конюшнях в Лингфилде. По окончании курса учебы в 1983 году он отправился на Дальний Восток, где получил работу жокея при дворе японского императора. Именно в это время он выучил японский и китайский языки. Не став выдающимся жокеем, он занялся коммерцией и, используя свои знания восточных языков, совершал частые поездки в Китай, Корею, Японию и Восточную Россию, которые ему оплачивали различные торговые дома.