Сидней Рейли

Туэйтс далее вспоминает, как в результате его рапорта в Лондон Рейли был вызван на собеседование к Си — «таинственному шефу секретных операций», а затем направлен с миссией в Прибалтику, Восточную Пруссию, а оттуда командирован в Россию. Пожалуй, не будет преувеличением, если мы скажем, что воспоминания Туэйтса 1932 года и его донесения от 1917 года как будто написаны двумя разными людьми. Так, в своей автобиографии Туэйтс называет Вайнштейна «одним из самых обаятельных русских», которых он когда-либо знал»^{400}, в то время как в 1917 году он именовал его не иначе как владельцем борделя, якшавшимся с врагом^{401}. Рейли, в воспоминаниях описываемый в самых розовых тонах, в донесениях пятнадцатилетней давности выглядит куда более зловещей фигурой.

Рассказ Туэйтса о его рекомендации Рейли в Королевские военно-воздушные силы также не выдерживает никакой критики, если мы сопоставим его с телеграммами, которые он отправлял из своего нью-йоркского разведпункта в лондонскую штаб-квартиру СИС в феврале-марте 1918 года. К этому времени Рейли уже не было в живых, а донесения и телеграммы Туэйтса были надежно спрятаны в архивах от посторонних глаз, поэтому Туэйтс не увидел ничего зазорного в том, чтобы приписать себе заслугу устройства Рейли в Королевские военно-воздушные силы Великобритании, так как в 1932 году Рейли был на пике своей посмертной популярности благодаря книге «Супершпион», распространяемой в виде комиксов по всей Англии и Европе.

Вопреки мнению многочисленных биографов Рейли, в 1918 году между ним и СИС не было никаких отношений. Это подтверждают дневники Камминга (Си), где отражено, что Рейли был ему рекомендован как человек, который мог оказаться полезным для отдела, возглавляемого майором Джоном Скейлом, позже прикомандированного к разведпункту СИС в Петрограде^{402}. Из дневников Си мы также узнаем о том, что Скейл поддерживал связи с английской армией в Канаде и готовил агентов, которые имели опыт жизни и работы в России. Скейлу Рейли был рекомендован майором Страбеллом — офицером, производившим его в офицерский чин, которому Рейли предложил свои услуги для работы в России^{403}.

Хотя Рейли сам предложил свою кандидатуру, мотивы, по которым он сделал это, не очень понятны. Версия, согласно которой он решился оставить свою жену, любовницу, комфортабельную и сытую жизнь в Нью-Йорке для того, чтобы «внести свой вклад»^{404} в войну, как это предполагает Туэйтс, в высшей степени наивна, так как до этого Рейли не проявлял ни малейшего интереса к военной службе. Этот эпизод еще раз подтверждает то, что Рейли был человеком, который в своей жизни никогда не руководствовался патриотическими или идейными соображениями. Единственным двигателем всех его поступков была алчность и корысть.

Ричард Спенс выдвигает гипотезу, что отъезд Рейли из Нью-Йорка явился прямым следствием его предполагаемого участия в диверсионных актах, организованных Куртом Янке^{405}, а также что его зачисление в ряды Королевских военно-воздушных сил в Торонто произошло раньше, чем это отмечено в его послужном списке^{406}. Исходя из этой предпосылки, а также утверждения Туэйтса, что «Рейли поехал с миссией в Россию, когда Керенский был уже обречен»^{407}, Спенс делает вывод, что Рейли в действительности отправился в Россию до большевистской революции, а не после нее. По его мнению, Рейли прибыл в Россию еще в августе 1917 года в составе учебной команды канадского Королевского авиакорпуса. Несмотря на то что Спенс так и не смог найти списка ее личного состава, он не сомневается, что Рейли числился в этом подразделении:

«Исчезновение Рейли [из Нью-Йорка] совпадает по времени с прибытием в Россию в начале августа специальной учебной команды Королевского авиакорпуса. Эта команда была прикомандирована к британской военно-технической миссии, возглавляемой генералом Э. К. Пулем. Согласно послужному списку, Рейли заведовал военно-технической частью, и их пути неизбежно должны были пересечься в России в 1918–1919 годах»^{408}.