Сидней Рейли

«12 сентября я была арестована во ВЦИК, где служила в распределительном отделе с мая месяца. Накануне у меня вечером был обыск на квартире, но ничего не было взято, и никто не был арестован. Причина моего ареста мне известна и заключается она в том, что мой жених Константин Маркович Массино, которого я очень любила и с которым я решила уже вместе жить, — оказался англичанином Рейли, участвовавшим в заговоре англо-французов. Во время нашего знакомства он выдавал себя за русского и только перед тем, как скрылся, он сказал мне — кто он. До того момента у меня никаких сомнений не было, что он русский. Я ему верила и любила и видела в нем человека очень честного, благородного, интересного и очень большого ума, и в душе я гордилась любовью его. Поэтому то, что открылось передо мною о нем при допросах, — было для меня ужасно. Получилось два ничего общего не имеющих человека. Я увидела и почувствовала до боли — обман, грязь, низость поступков этого человека. Об этом заговоре я узнала только из газет. Никогда он мне о нем ничего не говорил. Наоборот, мне он казался сторонником Советской власти, хотя серьезно на политические темы я с ним не говорила, т. к. была занята исключительно устройством личной жизни, своей новой квартиры, хозяйством и службой. Политической жизнью я интересовалась поверхностно. За все время моего пребывания в Москве, как и до этого, я не только не участвовала ни в каких противоправственных организациях, я не высказывалась против существующего порядка, но, наоборот, всегда была за большевизм и коммунизм, как я это понимала, и все, кто меня знали, — называли большевичкой»^{470}.

Елизавета Оттен также обращалась с прошением в политический Красный Крест: