Сидней Рейли

В своем политическом анализе сложившейся ситуации Рейли утверждает, что реформистские цели «Национального центра»^{515} соответствуют конечным целям Деникина. «Хотя в основных направлениях политические воззрения главнокомандующего и его совета совпадают с позицией «Национального центра», необходимо признать, что монархические настроения все еще сильны в некоторых политических кругах, близких к главнокомандующему».

Эти высказывания чрезвычайно характерны для Рейли. Подобно древнегреческому дельфийскому оракулу, он часто делал безоговорочные утверждения и давал характеристики другим людям. В данном случае он назвал генералов Лукомского и Драгомирова «убежденными монархистами», с мнением которых по политическим вопросам Деникин вынужден был считаться.

В заключение своего второго донесения Рейли сделал почти пророческий вывод: «Другого мнения нет: необходима всемирная пропаганда против большевизма как против величайшего зла, угрожающего цивилизации»^{516}. Испытывая явное «удовлетворение от положительного эффекта» своего второго донесения^{517}, Рейли 10 января добился встречи с Деникиным и его непосредственным окружением. На следующий день он сделал запись в своем дневнике, в которой процитировал позицию, высказанную Деникиным на этой встрече:

«Народ считает, что для того, чтобы восстановить мир в России, нужно всего лишь взять Москву. Услышать звон кремлевских колоколов было бы приятно всем, но взятие Москвы не означает спасение всей России. Россию нужно отвоевать всю, а сделать это можно только масштабным продвижением с юга через всю Россию. Мы не сможем это сделать в одиночку. Нам необходима помощь союзников. Только лишь боевой техники и вооружения недостаточно; необходимо, чтобы за нами шли союзнические войска, которые удерживали бы отвоеванные нами территории, оставляли войска в городах, поддерживали порядок в стране и обеспечивали охрану наших коммуникаций»^{518}.

Обращает на себя внимание то, что Деникин в своей речи использует слово «отвоевывать», а не «освобождать», что уже во многом характеризует его взгляды и дает возможность понять причины его полной неспособности завоевать доверие и поддержку населения.

Трудно сказать, вызвали ли эти слова у Рейли какое-то беспокойство или он остался к ним равнодушен — в его дальнейших дневниковых записях и донесениях это высказывание Деникина более нигде не упоминается. Однако он не мог не заметить всеобщего разочарования людей, отметив, что рабочих «толкает в руки большевиков запрет на деятельность любых профессиональных союзов»^{519} и что все слои общества выражают свое возмущение реакционным характером и злоупотреблениями режима казачьего атамана Петра Краснова[38].

Рейли был, несомненно, прав, полагая, что недавно заключенный союз между Красновым и Деникиным ненадежен и что Краснов не будет признавать авторитет Деникина^{520}. Его опасения не заставили себя долго ждать: на одной из встреч, состоявшейся между двумя генералами, Краснов «пришел в ярость» и «вел себя вызывающе»^{521}. Крича на всех, казачий генерал обвинил командование Добровольческой армии в том, что оно думает «лишь о том, чтобы урвать как можно больше власти»^{522}. Осуждая деникинское правительство за то, что оно «все еще занимается экспериментами», Краснов поставил им в пример свое собственное руководство, которое было «достаточно хорошо организовано, чтобы решать не только военные, но и хозяйственные вопросы»^{523}.

Давая личностные характеристики другим людям, Рейли с неодобрением отмечает, что генерал Пуль «волочится» сразу за двумя женщинами^{524}. Не совсем понятно, однако, что именно вызвало неодобрение Рейли: сам факт интимной связи генерала или то, что женщины были «ужасными»^{525}. Рейли полагал, что это производит на всех «очень плохое впечатление».

Приказ Деникина о награждении Рейли орденом Св. Анны 3-й степени