Сидней Рейли

Подтверждение намерений Рейли мы обнаруживаем в телеграмме, посланной им 10 мая Джону Пиктону Багге в Департамент внешней торговли. В ней он выражал уверенность в том, что для американского бизнеса, ищущего новые рынки сбыта, Россия должна представлять несомненный интерес, поскольку это страна обладает инвестиционным потенциалом^{550}. По мнению Рейли, Мак-Робертс должен был быть особенно заинтересован в создании этого англо-американского синдиката, поскольку это предприятие сулило большие перспективы в случае победы Деникина. 15 мая Рейли отправился в Англию на борту лайнера «Балтик» пароходной компании «Уайт стар»^{551}. Прибыв 25 мая в Ливерпуль, он остановился на ночь в отеле «Адельфи», а на следующее утро выехал в Лондон.

Багге также увидел в предложениях Ярошинского некоторые перспективы, признав, что в случае их успеха Англия получит не только новый рынок сбыта, но и возможность экономически и политически контролировать Россию. Однако крупные английские банки, такие, как «Ллойдс», «Лондон Каунти энд Вестминстер Бэнк» и «Нэншл энд Провиншл Бэнк», не проявляли особого желания давать кредиты, между тем как победа Белого движения вызывала все больше и больше сомнений. Нерешительность, пассивные и затяжные обсуждения этого вопроса в Форин офисе, Казначействе и Департаменте внешней торговли означали, что к тому времени, когда стороны достигнут согласия, для Деникина это не будет иметь уже никакого значения.

Хотя миссия Рейли на Юг России завершилась еще в марте, он тем не менее продолжал поддерживать личную переписку с Рексом Липером, Джоном Пиктоном Багге и им подобными и заваливал их письмами и посланиями из своей квартиры в Олбани, неподалеку от одного из самых престижных лондонских кварталов Пикадилли. Среди высокопоставленных знакомых Рейли был также и депутат парламента сэр Арчибальд Синклер, с которым он впервые познакомился месяц назад в парижском отеле «Мажестик». Рейли использовал все те же испытанные способы проникновения в политические круги, что и десять лет тому назад в Петербурге. Эти методы состояли прежде всего в том, чтобы завести и поддерживать знакомства с людьми из близкого окружения высокопоставленных персон, с помощью которых можно было бы получить доступ на политический Олимп. Так, в свое время Рейли, пользуясь знакомством с лейтенантом Петром Залесским, стал вхож в ближайшее окружение морского министра адмирала Григоровича; сейчас же он шел на все, даже на некоторые жертвы, чтобы завоевать симпатии Арчибальда Синклера.

Можно только догадываться, что думало высшее руководство СИС о внеслужебной деятельности Рейли. В октябре 1919 года для многих стало очевидно, что это человек с сомнительной репутацией. Став лишь совсем недавно кавалером ордена Военный крест, Рейли, очевидно, полагал, что его «особые заслуги» должны быть вознаграждены еще и повышением по службе. Второго лейтенанта он получил в 1917 году при зачислении в корпус^{552}, однако сейчас, год спустя, он явно жаждал большего признания. Ведь Джордж Хилл, также начавший службу в чине лейтенанта, был уже капитаном, то есть на один чин выше Рейли. Все эти соображения и побудили Рейли обратиться к майору Д. Дж. Ф. Мортону, руководителю агентурного отдела СИС^{553} и своему непосредственному начальнику. В результате 3 октября 1919 года Мортон составил ходатайство на имя полковника Стюарта Мензиса, начальника II отдела СИС, ведавшего военными вопросами:

«Прошу Вас рассмотреть ходатайство о почетном производстве лейтенанта Рейли в чин майора. В настоящее время он состоит во временном чине лейтенанта военно-воздушных сил. Ввиду того, что лейтенант Рейли выполняет особые задания Форин офиса, требующие от него общения с высокопоставленными военными и гражданскими лицами, он считает свой нынешний чин большой помехой для выполнения своих обязанностей. Я уверен, что Форин офис со своей стороны поддержит это ходатайство, и, если Вы готовы рассмотреть этот вопрос, я постараюсь заручиться их письменными рекомендациями на этот счет»^{554}.

На это полковник Мензис незамедлительно ответил отказом: