Сидни Шелдон: Ангел тьмы

— Ваша жена наверняка будет шокирована, прочитав историю, которую сообщили наши источники, — имела наглость заявить журналистка. — Это ваш шанс прояснить ситуацию.

Когда Мэтт сказал, куда она может засунуть свои источники, та сдержала слово и опубликовала статью, сопровождавшуюся россыпью зернистых, откровенно смонтированных в фотошопе снимков и теорией заговора. Этот выпуск «Стар» продали самым большим тиражом в том году.

Касси была вне себя:

— Подавай в суд! За клевету! Пусть напишут опровержение!

Но Мэтт убедил ее, что суд с кретинами только подольет масла в огонь. И что если они будут сохранять достойное молчание, скандал потихоньку затихнет.

Он оказался прав. Двое охранников «Алтасито» потеряли работу, а директор больницы был вынужден уволиться. Но когда публика частично удовлетворила жажду мести и никаких других пикантных открытий не последовало, звонки потихоньку прекратились. Но у Касси к тому времени уже развилась крайняя неприязнь к звонящим телефонам.

На автоответчике замигала лампочка. Касси улыбнулась, услышав голос Мэтта:

— Привет, солнышко. Послушай, тут с этой статьей… нужно кое с кем встретиться. Так или иначе я приду поздно, поэтому не волнуйся и не готовь на меня. Пока, милая.

«Он совершенно не умеет врать, — нежно подумала она. — Интересно, какой сюрприз он готовит на этот раз? Возможно, хочет что-то купить для малыша. Или серьги — в комплект к подвеске, которую подарил на той неделе. А может, наконец забронировал поездку, которую мы давно планировали? Наш «младенческий» месяц».

Всегда щедрый, Мэтт словно с ума сошел, когда Касси забеременела. Он даже стал баловать Брендона. Купил мобильник (это девятилетнему ребенку!) и крутые новые водонепроницаемые часы за тысячу долларов.

Нужно поговорить с ним, когда вернется. Пусть прекратит тратить деньги. Этот малыш и так получит все.

Мэтт трясущимися руками закрыл за ними дверь. Отель был дорогим, эксклюзивным и одновременно неприметным — как раз такое место, куда богатые люди приводят любовниц.

Именно так меня и можно назвать? Богатый мужик с эрекцией?

София Баста села на кровать. Ей столько нужно было рассказать. Столько объяснить. Тысячу раз она представляла себе эту сцену, но теперь, когда все сбылось, понятия не имела, с чего начать.

— Я знаю, что ты женился, — нерешительно пробормотала она. — Но я приехала не для того, чтобы испортить тебе жизнь. Снова все разрушить.

— Ты ничего не разрушала. Я все сделал сам.

— Но я должна была увидеть тебя. Объясниться. Ты единственный, кому я могу довериться. Мне нужно… нужно, чтобы ты знал. — Она заплакала. — Я не могла оставаться в этом месте. Не могла. Они похоронили меня заживо!

— Ш-ш-ш… — Мэтт сел рядом и обнял ее за плечи. — Все хорошо.

Она выглядела иначе. На этот раз пластическая операция была радикальной. Но в его объятиях она казалась прежней Лайзой. Волна желания почти затопила его. Он пытался думать о Касси, представить ее лицо, но образ был сметен потоком страсти.

— У меня новый паспорт. Новые документы, — пробормотала она, всхлипывая. — Я изменила имя. Вот. — Порывшись в сумочке, она протянула Мэтту калифорнийские права. На него смотрели все те же годами преследовавшие его глаза цвета расплавленного шоколада. Под фотографией стояло имя: Лайза Дейли. — Надеюсь, ты не сердишься на меня. Мне казалось, что так правильнее.

Уронив права, Мэтт толкнул ее на кровать и стал целовать так, что она едва могла дышать. Чувствовала его тяжесть, его силу, его страсть. Он отчаянно рвал одежду, свою и ее, кусаясь и царапаясь, как одержимый. Оставшись наконец обнаженным, он с воплем муки и экстаза вонзился в нее.

— Лайза!

Это было больше чем любовь. Больше чем секс. Мужчина боролся за свою жизнь. Поглощал женщину, втягивал ее в себя, вдыхал, как утопающий, вынырнувший наконец на поверхность и отчаянно хватавший губами воздух. Это была не просто Лайза, восставшая из мертвых. Это был прежний Мэтт Дейли — Мэтт, которого он, казалось, раз и навсегда уничтожил в Уайлдвуде и похоронил в день свадьбы.

— Мэтт! — Она обхватила его ногами, сжимая ладонями его лицо, пытаясь удержать, умиротворить. Теперь она была утешительницей, укачивая его, как младенца, вбирая в себя, успокаивая теплом и влагой. — Я люблю тебя! Прости. Я так тебя люблю.

Мэтт забылся в оргазме, сжимая ее бедра и проникая так глубоко, что ей казалось: еще немного — и он пройдет насквозь и выйдет с другой стороны, словно она в самом деле была призраком.

Но пот, жар и слезы не были тенями. Они были реальностью, слиянием тел, мучительным празднованием жизни — совсем как роды.

Потом Мэтт рыдал, как ребенок.

— Не покидай меня. Не покидай, Лайза, пожалуйста. Я сделаю все.

Она знала, что он говорит правду.