Сигиец (СИ)

Но Анна так и не нашла в себе сил, чтобы решиться на отчаянный шаг. Где-то в глубине, на самом краю сознания, она понимала, что для ван Геера она — всего лишь приятное времяпрепровождение и не более. Он нежен, пылок, а чтобы желание совпало с возможностью не нужно тратить уйму времени, но Анна для него всего лишь любовница, которую он бросит, едва она ему надоест.

Смутное понимание этой простой истины в последнее время вгоняло Анну Фишер в страшную депрессию, от которой спасали лишь эти короткие встречи, проходящие в безумии от животной похоти. А после них становилось еще хуже.

— Останься, — прошептала Анна, обнимая себя за плечи от холода.

— Нет, — коротко ответил ван Геер, обтираясь полотенцем.

— Но почему? — Анна села на постели, скромно прикрывая пышный бюст одеялом.

— Потому что не могу себе этого позволить, — ответил чародей, надевая белую рубашку. — Меня ждут дела.

— Ты всегда так говоришь, — капризно надула губки любовница.

— Потому что меня всегда ждут дела, — повторил ван Геер, застегивая пуговицы.

Анна задумалась, обводя серыми глазами спальню.

— Но ведь за окном ночь, — попыталась она воззвать к здравомыслию. — Неужели ты не боишься?

— Я прожил достаточно долго, чтобы научить ночь бояться меня, моя милая Анна, — сказал чародей, вдевая ногу в штанину кальсон. — А ночь — лучшее время уйти, чтобы беспечный муж не заподозрил жену в неверности.

Анна обиженно отвернулась, смахнула накатившие на печальные глазки слезинки. Той рукой, которой поддерживала одеяло, плавно сползшее вниз и обнажившее вздрогнувшую от тихого всхлипа грудь. Ван Геер замер на мгновение, глядя на любовницу в отражении.

— Моему мужу все равно, — горько сказала она и поправила одеяло. — Я его не интересую. Спорю, даже если он узнает о нас, он лишь махнет рукой. Ему тоже вечно некогда, — обиженно фыркнула она. — Он женился не на мне, а на деньгах моего отца.

— Значит, — чародей потянулся за брюками, — он не осознал своего счастья. К деньгам отца редко прилагается такая дочь.

— Мне недолго осталось, — убежденно заявила Анна. — Скоро я увяну, покроюсь морщинами, растолстею, грудь обвиснет, стану путать, где у меня лицо, а где… другое место. Кому я буду такая нужна?

Ван Геер неторопливо влез в брюки, застегнулся, сел на стул, деловито натягивая носки.

— У тебя слишком мрачный взгляд на жизнь, — заметил он с легкой усмешкой. — Чтобы увянуть, тебе придется прожить еще очень и очень долго. Даже я этого вряд ли увижу.

— Потому что бросишь меня? — испугалась Анна, и ее пухлые губки задрожали.

— Потому что не доживу до того дня.

Анна пожала плечами.

— Ты — чародей… — неуверенно обронила она.

Ван Геер глубоко вздохнул, задумчиво потирая бровь кончиком пальца.

— Я стар даже для чародея, — признался он нехотя.

Анна тихонько прыснула в кулачок, хитро блестя глазками:

— Полчаса назад я бы так не сказала.

Чародей замер с туфлей в руках, скупо улыбнулся.

— Ты не знаешь, моя милая Анна, — произнес он с серьезным лицом, — сколько мне пришлось принести в жертву младенцев дьяволам Той Стороны, чтобы ты так не сказала.

Анна прекратила смеяться, прикрыв рот ладошкой, и осуждающе покачала головой.

— Не шути так, Артур, — строго погрозила она наставленным пальчиком. — Это скверная шутка.

Они замолчали. Ван Геер оделся полностью, постоял перед зеркалом, удостоверяясь, хорошо ли сидит одежда. Анна тем временем поднялась с кровати, накинула на плечи легкий шелковый халат, расправив пышные каштановые волосы. Ван Геер, глядя на нее в отражении, отметил, что полунагота любовницы притягивает его сильнее, чем полностью обнаженное тело. Наверно, от этого почти все свидания начинаются еще в гостиной, где обычно остаются ее верхние юбки и туфли. Чародей на мгновение замешкался и подумал, что сегодня и вправду стоит остаться с Анной. Однако тут же выбросил эту мысль из головы. Ему и так предстоит бессонная ночь в «Империи», до самого утра читать письма и отвечать на них. Анна может подождать. Партия — нет.

Любовница запахнула халат и, обнимая себя под грудью, приблизилась к ван Гееру. Чародей нашел в себе силы смотреть ей в глаза и не отвлекаться на выпирающие из-под тонкой ткани соски.

— Останься, — вздохнула Анна, раздосадованная упрямством любовника.

— Нет, — повторил он и позволил себе улыбнуться: — Не грусти, моя милая Анна, мы обязательно скоро встретимся.

— Ты всегда так говоришь, — отвернулась она, — а потом исчезаешь на месяц, а то и больше.

Ван Геер настойчиво повернул к себе ее круглое личико за подбородок.

— В этот раз я никуда не исчезну, — заявил он ей в глаза.

— Правда? — робко улыбнулась Анна.

— Конечно. Если твой муж не будет возражать, мы встретимся уже… — он задумался на секунду, — послезавтра.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Поклянись, — гордо приосанившись, потребовала Анна.

— Требовать клятву с колдуна — очень неразумно, — серьезно заметил ван Геер. — Поэтому я просто даю тебе обещание, — он взял любовницу за маленькую ладошку и галантно поцеловал ей руку.

А потом надел цилиндр и вышел из спальни, держа трость подмышкой. Дверь он запирал сам запасным ключом.