Сигма

Именно этим можно объяснить тот факт, что достаточно быстро иссяк поток людей, желающих ознакомиться с материалами дел своих репрессированных родственников, когда такая возможность представилась после принятия Закона РСФСР N 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» (ст. 11).

О равенстве

Равенство — одинаковое отношение к субъектам при определении их социальной значимости.

С юридической точки зрения принцип равенства исследован достаточно глубоко. Теория различает справедливое равенство, несправедливое равенство, справедливое неравенство, несправедливое неравенство и т.д.

Если не вдаваться в нюансы, можно сказать, что теория естественного права ставит интересы и права человека выше интересов и прав государства, а теория нормативизма — наоборот. В этом вопросе обе теории (каждая в свою сторону) фундаментально нарушают принцип равенства по мотивам справедливости. Юристам причины понятны — речь о справедливом неравенстве.

Оба доктринальных подхода полагаю ошибочными. Социальное мироустройство покоится на трех китах — человеке, государстве и обществе. Изначально и навсегда (фундаментально) закрепленного за одним из этих китов приоритета нет и быть не может, иначе, как у колченогой табуретки — перекос и отсутствие устойчивости.

Недопустимо и умаление статуса других членов китового сообщества.

Нынешняя Украина демонстрирует пример, когда граждане (человеки) разбегаются кто куда, общество разваливается на куски (одна за другой лопаются скрепы — история, язык, религия и т.п.), а государство есть. Это оно рвет скрепы, а разбегающихся в результате этого граждан либо гонит со своей территории или уменьшает их количество иными способами.

В трудовых отношениях изначально заложен приоритет работодателя (именно он управляет материальными ресурсами, финансовыми потоками и рабочей силой). Россия имеет опыт, когда вместо юридического выравнивания статусов (как это было раньше и есть сейчас), приоритет был отдан работнику. Я имею в виду эпоху трудовых коллективов. Чем это закончилось, помнят, надеюсь, все.

США показывают, что случается, если приоритет в триаде получает общество. Я имею в виду харассмент (сексуальное домогательство).

Отсюда вывод — социальные статусы человека, государства и общество должны быть равны. Нарушения равенства в пользу одного из субъектов допустимы в качестве временной меры на определенном этапе развития, по завершении которого равенство должно быть восстановлено.

О контрапункте в поэзии

Не могу вспомнить прозаического произведения, не имеющего названия (анекдоты и пр. в расчет не беру) . В поэзии, однако, это явление встречается сплошь и рядом. За исключением, может быть, эпиграмм, это верный признак слабого, как минимум, незаконченного произведения.

Название (заголовок) — сущность, конкретизированная в содержании рифмованного текста, своеобразный контрапункт сюжета и смысла. Есть прекрасные бессюжетные стихотворения В. Хлебникова и другая «заумь», где отсутствие названия лишь усиливает впечатление от прочитанного, ибо каждый читатель может дать (и дает) его самостоятельно, причем, все они будут «правильными», настолько прекрасно абстрактным является содержание.

В моем варианте, например, строки А. Крученых — «дыр — бул — щыл — убеш — щур — скум» — имеют название «Лингвохромосома», ибо вместе с первыми словами человечества (по Н. Марру), такими, как — «сал — бер — йон — рош» — закручиваются (в моем, естественно, представлении) в одну нуклеопротеидную структуру носителя наследственной информации лингвистического моногенеза.

Естественно, что у других читателей и исследователей поэта (И. Терентьев, Н. Богомолов и др.) несколько иное, не менее чудесное, восприятие. К сожалению, текст А. Крученых — исключение, подтверждающее правило.

Можно предположить, что «преднамеренная затемненность смысла» таких, к примеру, авторов, как И. Жданов, А. Еременко и др. поэтов этого ряда нарочно заставляет их оставлять свои стихи лишенными контрапункта. Однако если взглянуть на репортаж (отчет, воспоминание участника) о творческой встрече с этими поэтами, то И. Жданов, в основном, читает на публике свои озаглавленные тексты, а взять в руки его книгу — таковых стихов меньшинство.

Чувствуя, что гештальт не завершен, но, не понимая причины этого, некоторые авторы интуитивно объединяют обезглавленные тексты в циклы. Иногда это спасает ситуацию, но никогда до конца.

Если когда-нибудь мне доведется быть составителем поэтического сборника, обезглавленных текстов вы в нем не найдете (при условии, что у автора ничего никому не говорящая фамилия).

Если фамилия поэта известна (знаменита) составителям сборника его стихов такой ерундой, о которой я сейчас говорю, можно не заморачиваться.

И, тем не менее, название сборника, название цикла и название стихотворения в совокупности обладают наивысшей пробивной силой (при условии, что удачно подобраны и работают на выполнение одной задачи).