Сигнал из прошлого

— Кто это был? Ты его знаешь? Не можешь не знать, к тебе все время одни и те же ходят!

Михалыч покачал головой:

— Не знаю. Первый раз увидел. А что? Что случилось-то? А? Дэн!

— Да ничего. — Денис встряхнул головой. — Поспорили вчера с одним… приятелем. Я ему говорю — были такие штуки, а он — нет, не было! Уперся насмерть. Я не помню — значит, не было! А я свои часы, те, что у тебя забрал, дочке отдал играться. А она подружкам раздала.

— Она ж у тебя большая уже? — удивился Михалыч. — Дочка-то?

— Ой, я тебя умоляю. — Мыслями Денис был уже не здесь. — Это мы с тобой в ее годы взрослыми были. А нынешняя молодежь… — Он махнул рукой.

Михалыч сочувственно поцокал языком.

— Пойду, — бросил Денис. — Дела.

И, не дожидаясь ответа, вышел.

Торопливым шагом пересек первый этаж торгового центра.

Обычно проходил тут не спеша, по-хозяйски оглядывался по сторонам. Оценивал общее количество посетителей, скопления людей в каждой точке. Посматривал на оформление витрин, на рекламные плакаты, оценивал внешний вид продавцов. Приглядывался к чистоте пола, к прозрачности стекол и блеску зеркал. ТЦ был его любимым детищем, Дениса интересовала каждая деталь.

Сейчас он пробежал первый этаж, не задерживаясь. Посетители, попадающиеся навстречу, не радовали, а бесили — вместо того, чтобы нестись напролом, приходилось уступать им дорогу и аккуратно обгонять.

В комнату с надписью «Служебное помещение» он почти влетел.

— Денис Валентинович? — Начальник охраны, бывший полицейский, приподнялся за столом.

В голосе звучало недоумение: Денис не часто сюда заходил. Обычно, если ему что-то требовалось, вызывал начальника к себе.

— Привет! — Денис пожал протянутую руку и сразу перешел к делу: — Сергей Викторыч, покажи-ка мне записи с камер от двадцать восьмого марта.

Пока бежал через ТЦ, успел сопоставить даты. Сам он забрал у Михалыча проклятые часы десять дней назад.

Часы… Тупые, примитивные звуки, которые они издавали, он не спутает никогда и ни с чем. Разговаривать по-другому девайсы девяностых не умели. Это был уже не звонок, но еще и не мелодия. Кадавр. Ублюдок, родившийся в период перехода от звонка старинных будильников к будущим симфоническим оркестрам, упрятанным в супертонкие корпуса.

Звук, будто нарочно созданный для того, чтобы бить по нервам. Чтобы вреза́ться в слух, в память. Этот звук, раз услышав, уже не забудешь. Четверть века прошло, а он все еще стоял у Дениса в ушах. Сколько лет просыпался от кошмаров, сколько денег извел на психотерапевтов! Думал, что все закончилось. Что сумел забыть. Что прошлое ушло и похоронено. Был уверен, что никогда больше ничего подобного не услышит… Ошибся.

Долгие годы психотерапии пошли прахом. Денис снова просыпался от кошмаров, ублюдочный звук мерещился повсюду. А десять дней назад вдруг оказалось, что он не мерещится. Что проклятые часы действительно пиликают, и пиликанье идет из лавки Михалыча.

Денис тогда ворвался к нему в закуток, едва не снеся прилавок. Гаркнул: «Откуда это?! Покажи! Где взял?!» — выхватил у Михалыча часы.

«Да как обычно. — Михалыч явно растерялся, ему не часто доводилось видеть Дениса таким взвинченным. — Притащил какой-то пацан, сказал, что после смерти деда антресоли разбирал и нашел. Он много всего притащил. Магнитофон кассетный, проигрыватель, печатную машинку „Москва“ — вон стоит. — Михалыч указал подбородком. — Я тебе скажу — хороша, зараза! Чуть смазать, и хоть сейчас на ней…»

«Да погоди ты с машинкой». — Денис смотрел на часы.

Пытался подавить желание сжать их в кулаке, стереть в мелкую крошку — так, чтобы и памяти не осталось от ненавистного звука.

«Вот сдались они тебе, — удивился Михалыч. — В прежние-то времена толку было чуть, а уж сейчас… Кабы парнишка только эту кучу часов принес, так я б и брать не стал. Захватил уж заодно, пусть валяются. Места много не занимают».

«Погоди, — нахмурился Денис, — кучу часов? А что, эти не одни? Еще есть?»

«Есть. — Михалыч вытащил из-под прилавка и поставил на стол две коробочки. — Вот, не ковырялся пока. Только одни проверил».

«Почем отдаешь?» — Денис придвинул коробочки к себе.

Михалыч пожал плечами: «Да забирай хоть даром, черта с два я на них покупателя найду. Коньячок поставишь, и ладно».

Денис не помнил, что бормотал, распихивая коробочки по карманам пиджака. А сейчас проклинал себя.

Если бы в тот момент не так психовал, сообразил бы спросить, сколько было часов в «куче», которую принес неизвестный парень. Но не спросил. И потерял неделю, а может, и больше. Михалыч ведь не помнит точно, когда у него купили часы, сказал навскидку. Может, прошла не неделя. Для надежности пусть будет десять дней.

Денис решил начать просмотр с записей от двадцать восьмого марта.

— От двадцать восьмого? — удивился начальник охранник. — Так где ж их взять-то, Денис Валентиныч?

— То есть? — нахмурился Денис.

— Ну, мы записи так долго не храним. Две недели — и все, вы ж сами распорядились.