Сигнал из прошлого

— Второе, — говорил Тимофей, все так же не обращаясь ни к кому конкретному. — Тело оказалось довольно далеко от тропинки, да и тропинка не пользовалась популярностью. Хотя Сигнальщик всегда старался, чтобы его жертв обнаружили как можно раньше. Третье — Белов был гораздо старше других убитых, а Сигнальщик предпочитал молодых. Четвертое — одежда. Белов был в темной куртке, темных брюках. В остальных случаях складывалось впечатление, будто убийца старается привлечь внимание к виду крови. Пятое — судя по всему, не сработал будильник. Сигнальщика прозвали Сигнальщиком потому, что он заводил будильник часов. Тот срабатывал в одно и то же время — без десяти семь утра. Это время, когда… — Тимофей снова запнулся, будто раздумывал, какую часть правды стоит произнести вслух. — Время, когда люди идут на работу, учебу или выгуливают собак. Шестерых жертв нашли приблизительно в это время — по сигналу будильника. А седьмого обнаружили около десяти утра. Случайно.

— И это все? — спросил Аркадий с плохо скрываемым разочарованием.

— Шестое, — повернувшись к нему и прямо взглянув в глаза, сказал Тимофей. — Часы были совершенно другой модели. И я более чем уверен, что на них стояла текущая дата. На предыдущих часах была установлена… другая.

— Прекрасно, — похвалил Аркадий.

— Нет, — покачал головой Тимофей. — Слишком долго. Непросительно долго.

На это Аркадий не ответил. Он перевел взгляд на Дениса, который стоял с опущенной головой, все еще поддерживаемый с двух сторон безмолвными операми. Задумчиво проговорил:

— Может быть, ты и прав. Может быть, не стоит судить мир по одному…

Аркадий произнес это вполголоса, словно сам для себя. И к кому именно обращается, Вероника понять не смогла. Однако Аркадий быстро вынырнул из задумчивости. Взгляд его вновь сделался цепким, внимательным. И сосредоточился на Тимофее.

— А почему — он? — прозвучал непонятный вопрос.

Теперь и Тимофей повернул голову к Денису. Задумчиво посмотрел на него.

— Пирамида Маслоу, — сказал он. — В современном мире мало кого воспитывают так, чтобы предпочесть смерть бесчестью. Это нерационально с точки зрения эволюции. Поэтому, когда человек явным образом лжет про супружескую измену, значит, он пытается спасти нечто большее, чем репутацию и семью. Речь идет о свободе или жизни. Кроме того, убийца присылал ему анонимки. Слишком странно. В девяностые убийства были хаотичны, практически бессистемны. А четверть века спустя происходят похожие убийства — но все они вертятся вокруг одного человека. Того, кто в прошлый раз лишился отца. Смерть которого, в свою очередь, так выбивалась из ряда…

— Прекрасно, — повторил Аркадий. — Просто великолепно. Достаточно. Я вижу, что тебе тяжело это дается, отдохни. Итак, что я могу предложить… — Аркадий вздохнул, посмотрел в окно, будто пытался вспомнить что-то. — Я сделаю чистосердечное признание. — Вероника заметила, как подобрался при этих словах Никитин. А Аркадий ровно, спокойно продолжил: — В этом месяце я убил троих человек. Двадцать пять лет назад — шестерых. Впрочем, за тех я, можно сказать, рассчитался. Предлагаю: мое чистосердечное признание — взамен на его.

Отвернувшись от окна, Аркадий вцепился взглядом в Дениса. Тот внезапно выпрямился. И почему-то оперативники его отпустили. Что-то незримое, но почти физически ощутимое связало этих двоих, Дениса и Аркадия, так, что все остальные будто растворились в тумане.

Вероника затаила дыхание.

Здесь прозвучало уже достаточно, чтобы можно было понять. Но она не могла, не решалась позволить себе посмотреть в глаза простой и очевидной теперь правде. Нужен был кто-то, чтобы произнести эту правду — так же быстро, просто и безжалостно, как он убивал людей.

— За что ты убил отца, щенок? — спросил Аркадий.

Вероника покачнулась и упала бы, не придержи ее здоровой рукой Тимофей.

Глава 30

— Где вы его потеряли? Точное место! — настаивал Никитин.

Он сидел на заднем сиденье служебной машины, рядом с Тимофеем. Веронике досталось переднее пассажирское. Баранку крутил безымянный и молчаливый парень в полицейской форме — судя по погонам, старший сержант.

— Сейчас направо, — сказала Вероника.

Ночью улицы выглядели иначе, чем днем. Как будто мертвые. Смоленск, в отличие от Москвы, по ночам предпочитал спать, и с утра просыпался медленно, неохотно.

Вероника взглянула на экран телефона. Без двадцати четыре. Можно сказать, уже утро. Чуть больше трех часов, чтобы найти девочку. И — ни одной зацепки. Да-да, почему бы не поверить на слово чокнутому маньяку-убийце! Кому же верить, как не психопатам-то, ну в самом деле.

Денис выполнил свою часть договора. В ушах Вероники до сих пор звучал его голос — отрешенный, безжизненный. Как будто сам Денис уже давно умер, и чья-то чуждая воля заставляла работать голосовые связки, вытаскивая на свет божий то, что должно было быть похороненным навеки.