Сигнал сбора

Винсент вытаращился на него, пораженный тем обстоятельством, что полковник знает его имя. Это был еще один урок, полученный Эндрю от Ганса, — знать их всех по именам, пусть даже слишком часто это знание в конце концов оборачивалось болью.

Юноша все еще молча смотрел на него.

— Не робей, сынок. Что там такое?

— О, простите, сэр. Сэр, посмотрите туда, где проход между дюнами, в нескольких сотнях ярдов выше по берегу. Похоже, это всадник.

Эндрю заслонил ладонью глаза от солнца и посмотрел в направлении, указанном мальчиком.

Очень большая лошадь. Может быть, клайдсдейльской породы.

— Странно, полковник, кажется, у него в руках пика или копье.

Эндрю поискал взглядом Тобиаса, чтобы одолжить у него подзорную трубу, но капитан все еще не вышел из трюма.

— Сынок, ты знаешь, где моя каюта?

— Так точно, сэр.

— Тогда сбегай туда побыстрей, там стоит один-единственный сундук. На крышке написано мое имя. Внутри найдешь полевой бинокль. Да, еще принеси саблю. Одна нога здесь, другая там!

— Есть, сэр!

Явно потрясенный важностью возложенной на него задачи, Винсент спрыгнул с леера и помчался в каюту Эндрю.

Эндрю перегнулся через леер и, продолжая прикрывать глаза от солнца рукой, постарался получше разглядеть одинокого всадника.

— Только не шевелись, черт бы тебя побрал, — прошептал он. — Оставайся на месте.

— Что-то заметили, полковник?

Эндрю обернулся и увидел Пэта О’Дональда. Он указал на одинокого всадника.

— Как ваши люди перенесли шторм? — осведомился Эндрю, дожидаясь возвращения Винсента.

— С людьми-то все нормально, а вот лошади… — вздохнул О’Дональд. — У нас были лошади для двух пушек и для ящика со снарядами – все остальное было отправлено на другом корабле. Большинство из них или уже мертвы, или их придется пристрелить. Я проверил вашего коня, сэр, — с ним все в порядке.

Судя по голосу, майор с трудом сдерживал слезы, что немало поразило Эндрю, достаточно наслышанного о его характере.

— Ваш полевой бинокль, сэр, — воскликнул Готорн, запыхавшись после стремительного бега.

Эндрю поднял бинокль к глазам и сфокусировал его.

— Разрази меня гром, — прошептал он.

Всадник определенно не принадлежал к армии южан. У него была длинная борода, не знавшие гребешка волосы спускались до плеч, а на его голове, к изумлению Эндрю, красовался железный конический шлем. Его грязно-белого цвета мундир с высоким воротом был расстегнут.

У этого человека даже не было сапог, его ноги были обмотаны какими-то тряпками и перевязаны полосками кожи. И Готорн был прав – он в самом деле держал копье.

Под Питерсбергом он каждый день видел дезертиров, но у тех по крайней мере были ружья и остатки обмундирования.

Эндрю передал бинокль О’Дональду, который, едва взглянув в него, разразился смехом:

— В жизни не видел ничего забавнее. Вот она, хваленая кавалерия конфедератов!

Как будто почувствовав, что за ним наблюдают, одинокий всадник развернул лошадь и пустил ее рысью, скрывшись из виду.

— Старики и дети в окопах, а теперь кавалерия с копьями на ломовых лошадях. И когда эти чудики поймут, что пора сдаваться?

Все еще посмеиваясь, О’Дональд протянул бинокль Эндрю обратно.

— Выглядит он смешным, но лично я не вижу оснований для веселья, майор.

— Что вы имеете в виду?

— Видите эти низкие холмы? Кто бы он ни был, этот таинственный всадник, не исключено, что он поскакал за подмогой. Если у них есть пара пушек, им достаточно будет установить их там, и они потопят нас, как котят. — О’Дональд оборвал смешок и бросил тревожный взгляд на палубу. — Здесь слишком большой крен, чтобы я мог поставить свои пушки.

— Вот именно, — кивнул Эндрю. — Надо немедленно высаживать людей на берег и рыть укрепления. Задействуйте своих людей и вытаскивайте на палубу ваши орудия. Перевезем их на берег в спасательной шлюпке...

…

Эндрю оглянулся и увидел, что Винсент все еще стоит неподалеку, ожидая распоряжений.

— Сынок, не помог бы ты мне нацепить эту саблю? — спросил он.

— Господин полковник, капитан просил вас вернуться к нему на корабль.

— Черт возьми, что ему еще надо? — раздраженно спросил Эндрю Буллфинча, юного лейтенанта с «Оганкита».

— Мне очень жаль, сэр, но капитан не посвятил меня в свои планы, — робко ответил юноша.

— Ладно. Подождите минуту.

Эндрю быстро осмотрел место высадки. Одно можно было сказать про солдат его полка совершенно точно: шесть месяцев осады Питерсберга научили их копать. В глинистой почве было вырыто укрепление в форме треугольника с длиной основания около ста ярдов. Глубина двух боковых сторон составляла уже несколько футов. Люди О’Дональда закончили оборудование первой огневой позиции в вершине треугольника и теперь занимались флангами. Один «наполеон», заряжавшийся двенадцатифунтовыми ядрами, уже был доставлен на берег, а вторую пушку как раз спускали в шлюпку.

«Каким же это дьявольским штормом нас сюда забросило?» – подумал Эндрю, глядя на поврежденный корабль, торчащий из воды на каких-то десять футов. Даже не будучи моряком, Эндрю заметил еще одну странность этого места: здесь не было ни прилива, ни отлива.