Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения

О н: А ну-ка, девушка, постой!
Я удивительно простой.
Как тебя зовут?
О н а: Лиза.
О н: Куда ты, милая, идешь?
Зачем такой ужасный нож?
О н а: Затем, чтоб резать.
О н: Такая белая рука…
Кого же резать?
О н а: Петуха,
Готовить на ужин.
Я уберу свою кровать,
Потом мы сядем выпивать.
О н: А я вам не нужен?
Вот что, – откроешь мне на стук.
Да брось ты этот нож из рук!
Открой-ка шею.
О н а: Но мой жених весьма хорош…
О н: Воткни ему свой глупый нож.
О н а: Я не посмею.
О н: Ну это, знаешь, – чепуха.
Когда приколешь жениха,
Я буду в спальне.
Но захвати с собой свечу,
Я так привык, я так хочу.
И будь попечальней.
О н а: Ах, что вы сделали со мной!
Я побегу сейчас домой,
А след горит на шее.
Весь вечер будет этот след,
Зачем мне утро, зачем мне свет!
О н: Ну, беги быстрее!

28 августа 1943

Гостиница «Дом Советов», Алма-Ата

118. «Мы мечтали о приятной смерти…»

Мы мечтали о приятной смерти.
Мы не хотим, чтоб нас кусали черви.
Мы не хотим, чтоб ржавые колеса
Въезжали в ощущающее мясо.
Нет, мы мечтаем на войне
О бесконечной тишине.

<1943>

119. «Не верится, что я дышал…»

Не верится, что я дышал
Стеклянным воздухом ночных ущелий.
Меня согревало вино,
Слезы холодили, как летний град,
Я бы рад проснуться совершенно.
Мне сердце разрывает глухая дверь,
Шаги измеряют заросший двор,
Опять бежит вода
По мелким камешкам базара,
И я жду отъезда.
Куда мне деваться?
Я приникал к стеклу и гладил куклу.
Кровать брошена, и пол изрублен.
Я был влюблен.
Вот, всё кончается.
Всё, что расширяет душу,
Свалилось и задавило меня.
Я больше не приду домой.
Я теперь не согреюсь зимним снегом.
Я теперь не укроюсь ночным светом.

1943

«Дом Советов»

120. Ринконете и Кортадилья

Ночи длинны и бессонны,
Я чиню свои кальсоны.
Наточи-ка лучше нож,
Приготовь, жена, кошелку,
Я пойду на барахолку,
Или ты сама пойдешь?!
Заодно возьми и вилку —
В этом, правда, мало толку:
Больше чем по двадцать пять
Их, пожалуй, не продать.

18 февраля 1944

«Дом Советов»

121. Биография

На всех поглядывали волки
В далеком детстве.
Но кто бы мог предвидеть столько
Ужасных бедствий!

Я ел иголки, ел иголки,

Когда был молод,
Потом собаки грызли палки —
У нас был голод.

Я стал изготовлять коптилки,

Обкусывая стекла.
Я их носил на барахолку,
Но всё иссякло.

Открылось десять швов резекций;

Да-да. Вот тут-то
Я дергал зубы после лекций
Ввиду скорбута.

Теперь я стал бы играть на флейте,

Но все разбиты – о, склейте, склейте!

18 февраля 1944

«Дом Советов»

122. Песня мертвеца

Я сброшу старые штаны,
Они мне не нужны.
Я не возьму с собой галош,
Я и без них хорош.

Я на себя накину фрак

И полечу вот так.
Я пить хочу, я жить хочу,
Затем я и лечу.