Сигналы Вселенной

— Да еще в наше время, когда заразных болезней уже давно нет на Земле! — добавила Молодинова. — Тем более странно это здесь, в герметичном помещении, которое мы так старательно проверяли.

— Остается предположить, что Дитриксон носил в себе инфекцию еще до начала путешествия, — высказал догадку Шайнер.

— Это невозможно, — запротестовал Вроцлавский. — Как вы знаете, я присутствовал при медицинском осмотре Дитриксона перед стартом и могу поклясться, что обследование было проведено так же тщательно, как и у всех. Никаких вредных микроорганизмов не было обнаружено.

Академик Навратил положил на стол несколько снимков.

— Но эти пробы все-таки ясно показывают целую колонию вирусов в опасной близости к коре головного мозга. Товарищ Шайнер, бесспорно, прав. Теперь вспоминаю, что вчера перед началом смены Дитриксон зашел ко мне и попросил, чтобы вместо него на электростанции подежурил академик Ватсон, — мол, тот согласен. Дитриксон ссылался на то, что плохо себя чувствует. Откровенно говоря, я подумал, что он немного симулирует, потому что выглядел он здоровым…

При упоминании Ватсона у Северсона сильно застучало сердце.

«Почему Олаф попросил именно его? — промелькнуло в голове. — Очевидно, они тайно встречались… не причастен ли случайно Ватсон к этому заболеванию?.. Нет, теперь уже нельзя молчать… Нужно все рассказать Алене… Все?..

И про Дитриксона?.. Нет, его пока трогать не стоит. Все равно он болен, следовательно, безвреден».

Алена, выполняя обязанности врача, большую часть времени находилась возле больного. Северсон скучал. Теперь он редко заглядывал в клуб, свободное время проводил в библиотеке, а по вечерам, ложась спать, обдумывал, как открыть свою тайну Алене. Он старательно обдумывал каждую фразу, даже каждое слово, пытаясь предугадать вопросы и ответы девушки.

Тем временем состояние больного значительно улучшилось. После быстрого вмешательства Вроцлавского и Алены температура сразу же спала. Причина болезни — вирусы были изолированы и немедленно уничтожены.

Наконец настал миг, которого так боялся Северсон.

— Алена, я хотел бы вам кое-что рассказать… — начал он несмело, когда они встретились в клубе.

Они были там практически одни. Только на противоположной стороне круглого помещения сидели Чан-су с Цагеном и время от времени передвигали металлические фигурки по намагниченной шахматной доске.

— Помните, как к нам ввалился Дитриксон?.. Северсон запнулся, вдруг осознав, что позабыл заученные фразы. На лбу у него от напряжения проступили капли пота.

— Скажите, что вас беспокоит! — подбодрила его Алена, заметив, что с другом что-то творится. — Погодите, а вы случайно не больны? — спросила она и вдруг побледнела. — Когда вы в последний раз встречались с Дитриксоном?

— С месяц назад… Вы думаете, что я заразился от него?

— Будем надеяться, что нет, — попыталась улыбнуться Алена. — Как вижу, мы сделали ошибку, что сразу не провели специальный медицинский осмотр всего экипажа… Слишком уж мы привыкли к жизни без заразных болезней и забыли о бдительности. Но скажите мне, кто бы мог ожидать такое на «Луче», который так хорошо охраняется от незваных гостей?.. Идемте немедленно в амбулаторию!

«Я дурак! Зачем я вообще начал этот разговор! — рассердился на себя Северсон. — Теперь отступать уже нельзя!»

Как и следовало ожидать, никаких болезнетворных вирусов в организме Северсона не нашли.

— Ну и прекрасно, — вздохнула с облегчением Алена. — А теперь рассказывайте, что вас мучает?

— Не знаю, как и начать… — смущенно улыбнулся Северсон. — То, что я вам скажу, — только предположение, над которым, возможно, вы будете смеяться. Но его стоит принять во внимание.

Он на мгновение замолчал, чтобы лучше обдумать, что надо сказать.

— В последнее время я наблюдал за жизнью на «Луче» внимательнее, чем раньше, — решил он соврать. — И мне кажется, что у нас не все в порядке…

Алена удивленно вскинула брови, но промолчала.

— Прежде всего, мне не нравится Ватсон.

— Только и всего? — с облегчением засмеялась девушка. — А я уже думала, что вас здесь кто-то обижает. Сказать по правде, я тоже его не очень люблю. Не нравится мне его постоянное одиночество.

— Речь не только о его одиночестве, — перебил Северсон. — Вспомните, как яростно он выступил против вас на заседании Всемирной Академии наук. Вы, возможно, скажете мне, что он признал свою ошибку и в конце концов добровольно попросился в опасную и рискованную экспедицию. Однако не кажется ли вам странным, что волк за одну ночь превратился в ягненка?.. Возможно, я клевещу на Ватсона, но не поручусь, что он не присоединился к нам только для того, чтобы помешать экспедиции и доказать этим, что он был прав.