Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых"

Из традиционных истолкований этого термина с очевидностью следует, что им обозначается просветлённое осознание индивидуальности. Иногда его переводят как «распознавание» (discernment)и «отличение» (distinguishing), но мне представляется, что смысл его значительно глубже. Не исключено, что он содержит в себе одновременно все многообразные ассоциации, на которые наводит нас санскритское слово, то есть этот термин включает не только способность отличать одни объекты восприятия от других, но и, что гораздо важнее, способность глубоко проникать в смысл каждого из этих объектов, признавать и ценить его уникальные свойства и погружаться в самую его сущность с любовью и пониманием. К сожалению, кратко передать все эти значения не представляется возможным — точно так же не нашлось этому термину адекватного эквивалента и в тибетском языке. Предложенный мною вариант «исследовательское знание» также не вполне адекватен, но, надеюсь, не столь ошибочен, как «различение». По крайней мере, он подразумевает пристальное рассмотрение сущности вещей и внимание к индивидуальным особенностям.

«Исследовательское знание» помогает преобразовать и очистить захватническую природу «яда» страсти. В самой грубой своей форме страсть — это просто стремление к обладанию. При виде всех многообразных объектов удовольствия она, не проводя между ними различий, немедленно пытается ими завладеть. Пробужденное же сознание при виде этих объектов не поддаётся вожделению, а внимательно изучает их, отдаёт должное их индивидуальным особенностям и наслаждается ими, не привязываясь. Как только мы позволяем людям и вещам просто быть такими, как они есть, и перестаём думать о том, как бы завладеть ими или подчинить своему контролю, они тотчас предстают перед нами в ином свете, оказываясь ещё более удивительными, интересными и приятными. Желание и привязанность коренятся в двойственности, но питаются стремлением к единству и страстной мечтой о преодолении одиночества, на которое обрекают нас отчуждённость и разделённость. «Исследовательское знание», напротив, рождается из недвойственности, а потому позволяет нам спокойно наслаждаться мнимой разделённостью и играть свою роль во всеобщем танце многообразия со всеми его бесчисленными формами и свойствами. Очищенная прозрением, импульсивность страсти превращается в искренний интерес и участие; избавившись от тяги к присвоению, страсть становится по-настоящему восприимчивой и преисполняется сочувствия. Желание преображается в любовь, а страсть — в сострадание.

Без желания и страсти мы не могли бы ни стремиться к просветлению, ни исполнять дхарму; без них стало бы невозможным распространение дхармы. Амитабха символизирует священную речь будд — речь, которая неизменно правдива. Он сам и есть воплощённая дхарма: Дхарма — одно из имён, которыми иногда называют его род. Общение рождается из страсти, из тяги к другим людям, из взаимодействия между людьми. Личность типа Падмы обладает исключительными способностями к общению. Как для всех нас притягательно тепло огня, так и качества этого рода чрезвычайно привлекательны для всех людей. Пожалуй, Амитабха — самый известный и популярный из будд в Тибете и на Дальнем Востоке. К его роду принадлежит Авалокитешвара, Бодхисаттва Сострадания, которому под разными именами поклоняются с глубоким благоговением повсюду, где распространён буддизм. А Падмакара, Лотосорождённый, — непосредственное воплощение Амитабхи. В его личности проявились в совершенстве присущие роду Падма сострадание и дар общения, осиянные безграничным светом дхармы, заключённым в самом имени будды Амитабхи.

АМОГХАСИДДХИ

В четвёртой четверти мандалы, в области севера, помещается Амогхасиддхи — будда Безошибочного Достижения. Род его именуется Карма или Самайя. «Карма» означает «действие», а «самайя» — «обет» или «приверженность цели». Высшая цель — достичь просветления и избавить всех живых существ от страданий сансары. Сочетая в себе два эти понятия, Амогхасиддхи воплощает собой просветлённую деятельность всех будд и осуществляет на деле преисполняющую их приверженность всеобщему пробуждению. У этого рода не только два имени, но и два символа: меч, олицетворяющий динамическую энергию и могучую силу, и двойная ваджра в форме креста, обозначающая универсальность просветлённого действия, распространяющегося на все четыре стороны света. Правая рука Амогхасиддхи поднята и обращена ладонью вперёд — это жест отвращения опасности, жест бесстрашия, с которым Шакьямуни отвергал атаки Мары, ни на мгновение не сомневаясь в своей победе.