Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых"

Поскольку эта книга — не академический труд, я, скрепя сердце, решила отказаться от принятой транслитерации санскритских слов, в которой используются диакритические знаки. Те, кто уже знаком с этой системой, несомненно, отдали бы предпочтение именно ей, так как только в ней содержатся чёткие указания к правильному произношению; однако для тех, кто её не понимает, она может превратиться в серьёзную помеху, а чтобы разобраться в ней, требуются известные усилия. С тибетским языком возникает другая проблема: понять, как произносятся тибетские слова, трудно даже при правильной транслитерации. Здесь я даю их в приблизительной фонетической транскрипции, а транслитерацию по принятым правилам привожу либо в скобках, либо в сносках. Чтобы лучше понять, как читаются санскритские слова, попробуйте представить, что вы произносите их не по-английски, а по-итальянски (в особенности это касается гласных звуков). Кроме того, следует иметь в виду, что и в санскрите, и в тибетском языке обе буквы в буквосочетании «th» читаются по отдельности (как в английском «hothouse», а не как в «other»), а сочетание «ph» произносится не как «f», а как английская «р» с придыханием [8].

В заключение, по-видимому, следует сказать несколько слов о моём собственном подходе к переводу. Ввиду того, что с буддизмом я познакомилась в ходе изучения индийской культуры, я никогда не забываю о том, что буддистское учение выросло на индийской почве и в формах выражения тесно связано с санскритом. Поэтому я убеждена, что переводчик обязан обращаться к санскритским истокам буддистской терминологии. В переводах некоторых древних текстов, выполненных на основе сугубо тибетских источников, без соотнесения с санскритом, изначальный смысл терминов и понятий иногда теряется.

Перевод буддистских текстов на английский язык сопряжён с трудностями совершенно иного рода, нежели те, с которыми столкнулись в своё время переводчики с санскрита на тибетский. Дело в том, что английский язык складывался под влиянием целого ряда разнообразных факторов, и в результате в нём образовалось огромное количество синонимов. Одно и то же понятие можно выразить самыми разными способами, поэтому в выборе слов и выражений мы зачастую вынуждены полагаться только на собственное языковое чутьё. Всякий перевод — это лишь одна из множества возможных интерпретаций, и идеального перевода быть не может, особенно в такой области, как буддистская литература.

Однако я искренне надеюсь, что никаких стандартизованных норм перевода буддистских текстов не появится ни когда: ведь любые подобные нормы только сковывают свободу переводчика. Конечно, расхождения между различными версиями перевода могут поставить исследователя в тупик, но с другой стороны, в них можно усмотреть и благоприятную возможность для расширения своих познаний. Сравнивая эти версии, читатель, не знающий санскрита и тибетского, может рассмотреть сложные понятия с различных точек зрения и глубже проникнуть в их ускользающий смысл.

Главное же неудобство состоит в том, что история западной философской и религиозной мысли имеет мало общего с историей буддизма. Из-за этого некоторые английские термины, кажущиеся на первый взгляд уместными, в действительности несут в себе нежелательные оттенки смысла. И тем не менее, мне трудно понять тех переводчиков, которые не довольствуются всеми несметными сокровищами языка Шекспира и пытаются изобретать новые слова или подыскивать слишком сложные обороты речи. В подавляющем большинстве текстов о дхарме, как санскритских, так и тибетских, используется, в полном соответствии с установками самого Будды, обыденный разговорный язык. В области учения о дхарме на этом простом языке выражаются даже самые глубокие и сложные идеи и переживания; ни Будда, ни его преемники не пользовались сложными и непонятными выражениями, и я полагаю, что мы должны по мере сил следовать их примеру. Разумеется, это правило не касается сферы философии и логики — дисциплин, в которых обойтись без специальной терминологии невозможно. Но эти области составляют лишь малую часть учения, и в большинстве случаев, в особенности при переводе и обсуждении тантрических текстов, соблюдать простоту языка можно и нужно.