Сияющее Эльдорадо

Тем не менее от критической точки, до которой число гусей опустилось в 1960 г., их количество медленно растет вновь. Согласно подсчетам, проведенным в Тасмании в 1965 г., число гусей выросло до 1728, а в 1966 г. достигло 2946. Но профессор Маршалл считает, что гусей этого вида в мире все еще меньше пяти тысяч.

Решительные речи профессора стали еще решительней, когда он прокомментировал требование правительства Тасмании открыть сезон охоты на куриного гуся в апреле 1964 г. Правда, охота была разрешена только в течение трех дней и была ограничена тремя островами, и в ее результате, по подсчетам Комиссии по охране животных, было убито не более 116 птиц.

«А как же раненые птицы, которые улетели в море? — требовал ответа профессор Маршалл. — Даже если только сто пятьдесят птиц уничтожено, это уже означает, что вымирающий вид лишился ста пятидесяти ценнейших экземпляров. Взгляните на летопись Тасмании — там не понадобилось много времени, чтобы уничтожить всех аборигенов, а вслед за ними — эму и котиков». Эта атака, естественно, обидела тасманийцев, которые доказывали, что куриный гусь, с их точки зрения, уже больше не находится в опасности. Единственный путь обеспечить существование этой породы гусей — привлечь на их сторону общественное мнение, в том числе и любителей охоты на птиц.

— Я, возможно, убил больше животных, чем другие охотники Австралии, — говорит профессор Маршалл, — но при проведении экспериментов мне наплевать на отдельного индивидуума. Я хочу сохранить виды.

Кроме куриного гуся его волнует охрана кенгуру.

— Никто не имеет ни малейшего представления, подходят рыжие гигантские кенгуру к критическому пределу или нет. Но я очень хорошо знаю, что в прошлом десятки тысяч кенгуру прыгали по травянистым просторам между Сиднеем и Аделаидой. В наши дни они почти исчезли в этом районе и их вытесняют дальше, туда, где окружающая природа более сурова. Мы слишком благодушны. Прячут голову в песке совсем не страусы. Это делают люди.

Сложившаяся ситуация имеет и обратную сторону медали. В Западной Австралии некоторые скотоводы настолько перенасытили свои пастбища, что овцы уничтожили травяной покров, а это открыло путь спинифексу. Овцы не могут питаться спинифексом, но определенные виды кенгуру могут. Так кенгуру стали размножаться, а скотоводы разоряться.

— Такое положение, — сказал Дж. Маршалл, — пожалуй, заставит поверить и в бога.

Во что действительно верит этот энергичный профессор, так это в право живых существ жить в мире, где царствует человек, и в возможность самого человека жить цивилизованной жизнью.

— Что вы предпочитаете, посмотреть пингвинов и больших буревестников на острове Филлипа или птичий базар караваек в одном из последних сохранившихся убежищ красных речных эвкалиптов?

Интересно, что ответили бы вы, если бы вам предложили на выбор жареную куропатку или фазана, в то время как вы любите и то и другое. Я выбрала красные эвкалипты и караваек, так как они находились дальше, а это давало мне возможность поближе познакомиться со штатом Виктория. Нам предстояло проехать сто пятьдесят миль к северу, на реку Муррей, разделяющую штаты Виктория и Новый Южный Уэльс.

Итак, рано утром Грэхем Пиззи, натуралист и фотограф диких животных, который так мило предложил мне две поездки на выбор, погрузил фотоаппараты в машину, и мы направились к излучине Муррея. Ежегодно, за исключением периода засухи, этот район затопляется на глубину до пяти-семи футов и пребывает под водой около трех месяцев. Красные эвкалипты (Eucalyptus came edulensis)вырастают здесь до огромных размеров. На их стволах и ветвях находят приют опоссумы и другие животные, а также множество птиц. Река медленно течет через несколько лагун, богатых водоплавающими птицами. По мнению Грэхема Пиззи, это прекрасный район для национального парка, где можно было бы сохранить многие виды животных, а также редкие красные эвкалипты. Сейчас их жестоко вырубают. Вместе с деревьями исчезают кускусы, фалангеры и другие живые существа — старая история, возникающая всегда, когда нарушается равновесие в природе.

Два вида караваек — желтошейная и белая — населяют гнездовья, где живет по крайней мере тысяча птиц. Здешний запах показался мне значительно менее приятным, чем вид птиц, переходящих отмели, бродивших с важным видом по высохшим болотам и сидящих на побелевших ветвях погибших или погибающих деревьев. Они образуют живописный бордюр, где природная красота как-то странно искажена. Представлены все оттенки цветов — от серого и белого до серебряного и цвета слоновой кости с черными полосами и пятнами. Изящные изогнутые шеи, тонкие, как карандашики, паучьи ноги, длинные, устремленные вверх клювы создают странный каллиграфически выписанный рисунок на фоне чистого голубого неба.