Сияющее Эльдорадо

Многие ирландцы арендовали землю вокруг. Вскоре здесь появились поселения Дюрак, Костелло, Килфойлес, Скеханс и Сканланс. Они построили себе двухкомнатные домишки с земляным полом и стали обзаводиться стадами скота местных пород.

Когда в 1860 г. специальный закон дал возможность скупать за бесценок огромные практически неисследованные земли в новом штате Квинсленд, Дюрак отправился в неизвестность с четырьмя или пятью родными и двоюродными братьями, сотней лошадей и четырьмя сотнями голов породистого скота. Чем дальше они продвигались на северо-запад, тем суше была земля; почва растрескалась от суховеев, скот мучился от жажды, и когда наконец почуял воду и бросился к ней, то многие овцы и лошади были затоптаны насмерть. Те же, что выжили, увязли в болоте, большинство их пришлось застрелить. Но люди не сдавались. Они продолжали тащиться вперед в надежде найти воду. Падали лошади, истощился запас воды; в конце концов была убита последняя лошадь и выпита ее кровь. Люди, без сомнения, погибли бы, не появись аборигены, которые вывели их к воде и показали дорогу назад к дому.

И все же Пэтси Дюрак вернулся в эту ужасную страну и, что еще более удивительно, взял с собой жену и двух детей. Он занял денег на покупку лошадей, фургонов, упряжи, провизии, шести свиней, шести молочных коз, четырнадцати кур-несушек, двенадцати уток и борова. Три месяца они провели в пути, направляясь к Берку. У источника Уир на границе Квинсленда родился еще один сын, Костелло. Пройдя примерно триста миль на северо-запад, они вышли к речушке, протекавшей в тени эвкалиптов и диких апельсинов — идеальное место для диких гусей и уток. Здесь, в Киабара, в районе русла реки Купер в 1868 Дюрак нашел наконец воду, которую все время искал. На берегу реки был построен дом, простоявший семьдесят лет. Вскоре здесь поселились другие члены семьи. Мало-помалу создались фермы, и скотоводы стали клеймить первых телят.

Спустя десять лет с того дня, как они вышли к реке, Пэтси и его братья перегнали две тысячи голов скота на дальние рынки и вместе с семьей Костелло арендовали одиннадцать миллионов акров, что составляло почти две трети площади их родной Ирландии. Но и этого им было мало. В пивных западного Квинсленда скотоводы говорили теперь о «Центре» и «Территории», под которой подразумевались районы девственных пастбищ и неисследованных горных цепей с многочисленными реками. Их все еще манил призрак огромного внутреннего моря.

В 1870 г. был открыт порт Палмерстон, который в дальнейшем стал называться Дарвин. Через два года австралийские ковбои соединили Дарвин с Порт-Огаста в Южной Австралии. Они перегоняли стада на север и запад из Квинсленда, а спекулянты землей сдавали в аренду белые пятна на карте.

Дальше на запад, за районом Галф, за Территорией лежали земли, сулившие еще большие перспективы — огромные непересыхающие реки, богатые пастбища — протяни руку и возьми. Это была Западная Австралия.

В 1879 г. исследователь Александр Форрест прошел от западного побережья, преодолев плато, впоследствии названное Кимберли, через все еще не обозначенные на карте пустыни. Пэтси Дюрак прочитал подготовленное Форрестом сообщение о своем путешествии и послал своих сыновей на поиски второй империи пастбищ.

Когда Элизабет Дюрак начала рисовать аборигенов, живущих на ферме отца, семье это не понравилось.

— Зачем рисовать этого старого, уродливого туземца? Почему бы тебе не изобразить что-нибудь хорошенькое, например этот цветок? — говорили ей родные.

Трудно найти слово, менее подходящее для описания этого района Западной Австралии, чем «хорошенькое». Грандиозная и величественная австралийская нация начала свой путь с трагедии. Кое-что Элизабет Дюрак удалось передать в своих рисунках, обманчиво простых и технически совершенных.

Мрачная буря опускается на Брум. Она застигла долговязого скотовода с лицом, закрытым как у араба. Всадники скачут по высохшей земле среди спиралеобразных термитников. Седой сезонный рабочий сидит с устало опущенными руками на железной кровати в хижине, один среди ворон. Таковы сюжеты картин Элизабет Дюрак.

Ее портреты аборигенов реалистичны. Они схватывают выражение беспредельного покоя, терпения и достоинства, отражают трагизм людей, которые знали, как жить на этой дикой земле.

Хотя Австралийский континент имеет густую сеть авиалиний и охвачен национальной системой радиовещания, его Запад остается до какой-то степени островом внутри страны, и в области искусства эти островитяне начинают создавать собственную школу. Близость пустыни, преобладание сельского населения, аборигены, жара и сухость — вот, что формирует культуру Западной Австралии.

Влияние культуры аборигенов видно здесь повсюду — это и примитивные рисунки на скатертях, и бумеранги, создаваемые на потребу туристов. Может статься, что именно художники Западной Австралии внесут в национальную культуру континента элементы искусства коренного населения страны.