Сияющий хоспис на холме

– Слушай, мы всё проверили! Обычная сердечная недостаточность. И домашний доктор и патологоанатом так говорят. И эта…Марьяна… выглядит не совсем здоровой…но, её сын…как его…он родной сын Неверова и, инвалид, как ты заметил, пособие от отца получал, значит, они будут претендовать на долю в наследстве! И получат! Понял! И ты получишь гонорар! Деньги ни за что! Просто ходи с важным видом, изображай из себя Пуаро какого-нибудь и всё! Понял! Что я тебя уговариваю…

Митрофан задумался.

– Несуществующее расследование…А тебе-то, Степан Егорович, какая с этого прибыль?

Клюкин оглянулся на недовольных клиентов.

– Такая…сын у меня тоже хочет стать мазилой…а эта возглавляет попечительский совет художественной академии в столице. Одни мазилы у нас в державе, а рабочих в цеха не дозовёшься! Но против жены не пойду. Сыграй, для меня, тебе же и делать ничего не надо будет, а деньги немалые.

Когда они вернулись, Клюкин широко улыбнулся и уверил скорбную Марьяну.

– Он готов расследовать это дело!

Митрофан слегка кивнул.

– Да, дело серьёзное. Когда надо приступать?

Марьяна удовлетворённо повела медальным профилем.

– Завтра с утра. Прибудете в усадьбу вместе с нами. Мы уже с Арнольдом всё придумали. Вы, Митрофан, будете моделью для моего сына.

Митрофан застыл в недоумении.

– Что, простите?

Марьяна терпеливо разъяснила свой план.

– Завтра с утра мы с Арнольдом прибываем в временно оккупированное самозванкой фамильное поместье. Туда же позднее заявятся остальные… претенденты. Придётся находиться с ними вместе до оглашения завещания, то есть ещё неделю. Если вы такой блестящий специалист, как мне порекомендовал Степан Егорович, то вы быстро сможете вывести эту мошенницу на чистую воду. Завтра в 9 утра вы должны быть…Арнольд, как это место у них называется?

Арнольд оторвался от своего мобильного телефона и доложил.

– Водитель сказал: “у поворота на Тайболу” или как-то так…

Марьяна продолжила.

– Митрофан, вам знакомо это место? Хорошо. Там мы вас и подберём. Всё ясно?

Митрофан кивнул.

– Да…э, а мы ещё гонорар не обсудили, и аванс…

Марьяна поджала губы.

– А зачем вам аванс, если там вы будете на полном обеспечении? Впрочем…

Она сделала жест Арнольду и тот мягким движением положил на стол перед Митрофаном пятитысячную бумажку.

– На кофе, так сказать…

Проводив взглядом роскошный “Ягуар” заказчицы, Митрофан повернулся к Клюкину и требовательно произнёс.

– А теперь хотелось бы подробностей….

Конечно, ничего особенно нового Клюкин не сообщил, и оставшуюся часть дня Митрофан только недоумевал по поводу нелепости предстоящей работы. Впрочем, выбирать не приходилось, после изгнания из следователей он перепробовал множество занятий и нигде не добился особенного успеха…адвокат, курьер и даже сантехник…везде Митрофан в итоге оказывался не у дел. Может потому что не любил врать, а это способность в качестве социальной смазки год от году всё более была востребована на всех ступенях современной социальной лестницы. Теперь Митрофан числился замозанятым частным детективом и это тоже не приносило ему никакого удовольствия. Среди любителей детективов этот грязный и изматывающий труд почему-то числится по графе “занятия для мужественных и сильных настоящих мужчин”, на самом деле, подслушивание и подглядывание за неверными мужьями/жёнами, ненадёжными коммерческими партнёрами и вешающими на родителей микрокредиты детьми по заказам людей одержимых местью и всеми видами комплексов неполноценности настолько выматывает морально и выжигает веру в человечество, что суицид даже такой растянутый во времени как пьянка и употребление веществ порой кажется неплохим выходом из этого рукотворного ада. К тому же, часто для получения информации о привычках сопровождаемого объекта приходилось подделывать документы, заказывать по ним незаконные запросы и заниматься прочей уголовщиной. Поэтому Митрофан постоянно отдавал себе отчёт, что он на крючке и если что, его правоохранительное прошлое ни от чего не гарантирует. Это ещё более усугубляло дурные привычки, вот и сейчас… А что сейчас? Аванс на то и аванс, чтобы поднять на него настроение.

Вздохнув, Митрофан взглянул на сдачу и тут же направил свои стопы в бар “Ромовый дневник” расположившийся как раз по-соседству с брутально-хипстерской “Неверморе”. Бар разительно отличался от кофейни бьющей по глазам яркой расцветкой . Стойку украшала огромная цилиндрическая клетка с разноцветным ара, который очень неприятно орал когда был не в настроении и никак не хотел научиться говорить, даже материться, как его хозяин Михалыч и посетители ни настаивали.

– Как обычно? – приветствовал своего постоянного клиента Михалыч.

– Не… “по-богатому”, аванец получил, – ответил Митрофан.

– Новости слышал по твоей части? – поинтересовался Михалыч.

– Давай.

– В городе старики пропадают, а потом приходят мёртвые и детей с собой уносят.

Митрофан ухмыльнулся.

– Да этой новости сто лет в обед. Старая примета, если родственник умер, то с собой ещё троих за год заберёт. Суевериями я не интересуюсь.