Сияющий полдень Уренира (Ричард Блейд - странствие 27)

- Итак, - произнес Сарагга, - будем считать, что мы разобрались с этим вопросом. Если ты избрал телесный облик - неважно, человеческий или нет - то следует удовлетворять телесные функции, к которым относятся сон, плотская любовь, еда, движение и многое другое. Потворствуя им, мы получаем наслаждение - необходимый компонент счастья.

- Но если человек властолюбив и склонен к стяжательству, интригам и убийству? Может ли он быть счастлив, полностью счастлив, не удовлетворяя своих пороков? Весьма неприятных для окружающих, насколько я понимаю, заметил странник.

По лицу Сарагги скользнула гримаса неудовольствия.

- Не будем спешить, друг мой! Разберемся сначала с одним, затем с другим. Я сказал, что телесное наслаждение - необходимый компонент счастья; ты же говоришь о психических функциях. Да, существует масса пороков - жажда власти и славы, гипертрофированная гордость, тяга к уничтожению... Но коренятся они в сознании, а не в теле! А посему поговорим об этом в другой раз. В данный же момент мы рассматриваем совсем иной вопрос - сохранить ли нам человеческое тело или превратиться в разумное облако плазмы, в некое почти вечное существо, обладающее, в силу своей физической природы, великим могуществом, но лишенное маленьких человеческих радостей. Вот, например, ты, - философ резко остановился и упер в грудь Блейда длинный палец. - Что бы ты выбрал?

Странник задумался. С одной стороны, вечная жизнь, безграничная свобода и всемогущество - пусть в плазменном состоянии - обладали определенной притягательностью, но с другой... Нет, он явно ощущал, что не в силах распроститься со своим телом и теми маленькими радостями, которые оно дарило!

- Пожалуй, я оставил бы все так, как есть, - произнес Блейд. - Я еще не готов стать богом, почтенный Кродат.

- Что ж, ты принял решение в соответствии со своими понятиями о счастье, - кивнул философ. - И должен сказать, что я разделяю твое мнение. Как видишь, я тоже предпочел телесную оболочку... Но! - он покачал длинным пальцем перед лицом Блейда. - Но!.. Скажи откровенно, разве ты не сожалеешь об упущенной возможности? О том, что ты мог бы превратиться в существо вечное, чистое и возвышенное, но отказался сделать это, ибо дорожишь радостями плоти?

- Сожалею, - признался странник. - Возможно, позже я переменил бы свое мнение.

- Превосходно! Ты уловил суть дела, друг мой! - Сарагга довольно улыбнулся, обрадованный не то понятливостью собеседника, не то собственной манерой объяснять. - Итак, мы оба дорожим своими телами и не хотели бы отказываться от плотских радостей - пока! Теперь представь себе, что путь перехода к иному состоянию для нас не закрыт и мы можем ступить на него, когда почувствуем такую необходимость... Ступить, пройти до конца и вернуться назад, если захотим! Можем стать существом почти божественного порядка, потом снова обрести тело, а наскучив им, совершить новую трансформацию... Разве было бы не утешительно знать, что эта возможность всегда с нами?

- Весьма утешительно, - согласился Блейд. - Но что толковать об умозрительных категориях? Я уже знаю, что вы можете сменять одно тело на другое, но эти разумные плазменные облака...

- При чем тут умозрительные категории? - прервал его Сарагга. - Я толкую тебе о самых что ни есть реальных вещах!

Странник замер на половине шага, в изумлении приоткрыв рот.

- Как! Эти плазменные монстры, о которых ты говорил...

- Никакие не монстры, а великие Урены, Духи Предков и Хранители нашего мира! И мы с тобой, если пожелаем, тоже можем перейти в такое состояние! Хоть сейчас!

Судорожно сглотнув, Блейд опустился в траву и прикрыл глаза.

Глава 5

- Дьявольщина! Не могу. Не могу, и все!

Ричард Блейд с грохотом опустил кулак на стол, и пепельница подпрыгнула, рассылая вокруг смятые бумажки. Вместе с ними повалился пузырек с цветными пилюльками и яркой этикеткой. Доктор Джайлс Хэмпсфорд с испугом уставился на него.

- Откровенно говоря, сэр, я чувствую себя так, словно вы меня обокрали! - заявил Блейд. Лицо его помрачнело, на щеках заиграли желваки. Он вытер испарину со лба и угрюмо посмотрел на дока Хэмпсфорда.

Доктор, еще не старый человек в белоснежном халате, смущенно опустил глаза. Он был превосходным специалистом - иной бы и не сумел много лет выполнять обязанности штатного врача отдела МИ6А - и знал Ричарда Блейда не первый год. Собственно говоря. Хэмпсфорд уделял ему львиную долю своего времени, негласно контролируя медиков из лейтоновского центра. По мнению Дж., здоровье его лучшего агента являлось слишком большой ценностью, чтобы безраздельно полагаться в этом отношении на Кристофера Смити и прочих ассистентов его светлости, готовых распилить человеку череп и выхлебать мозги чайными ложками; Дж. желал, чтобы Блейд находился под присмотром надежного человека, и док Джайлс был надежен во всех отношениях.