Сияние

И тут до меня доходит.

— Она тебе понравилась.

— Еще чего. Она просто киска на одну ночь. Даже не собираюсь больше думать о ней. Слишком много проблем и головной боли из-за ничего.

Я улыбаюсь.

— Женщины, конечно, могут доставлять проблемы, но оно того стоит, когда находишь ту самую.

Он потирает лицо ладонями и качает головой.

— Ты так говоришь только потому, что тебе повезло и на твоем пути появилась Селена.

— Конечно, мне повезло. Если ты хочешь того же, хочешь такую же женщину, как она, тебе придется пойти и найти ее. Найди ее и держи. Никогда не отпускай.

Люк снова качает головой.

— Слишком много беспокойств. Лучше буду возиться с машинами.

Несколько секунд я смотрю на него, а затем качаю головой.

— Как хочешь, — я разворачиваюсь и иду к двери, но останавливаюсь и оглядываюсь на него через плечо. — Но есть одно «но», Люк. Ты все еще прокручиваешь в голове момент, когда коснулся моей женщины? Сотри его из своей памяти.

Я закрываю за собой дверь, оставив его принимать душ, и присоединяюсь к своей семье в гостиной.

Глава 3

Люк

В ту секунду, когда дверь закрывается, я с трудом выдыхаю. Я умираю. Или это, или моя голова взорвется в любую секунду.

Черт.

Не помню, чтобы когда-нибудь раньше так напивался. Я даже не могу вспомнить, как попал в дом. И все из-за женщины. Адаму следовало прислушаться к Богу в Эдеме. Женщины — это проблемы. Целая куча проблем.

Раздевшись, я осторожно захожу в душевую кабину, расположенную рядом с ванной, и закрываю глаза, позволяя струям воды успокаивать меня и одновременно пытаясь избавиться от образов рыжеволосой ведьмы с ее талантливым ротиком. Мой член оживает при воспоминании об этих губах, ласкающих его так, что я кончил два раза подряд.

Говорю же, ведьма. Ни одной женщине еще ни разу не удавалось довести меня до оргазма дважды за десять минут, просто лаская губами.

Двадцать минут спустя одетый в джинсы и рубашку, я выхожу в гостиную, чувствуя себя настолько человеком, насколько может чувствовать себя тот, кто целую ночь поглощал алкоголь в неограниченных количествах. Должно быть, Ремингтон вытащил мои вещи из шкафа, где я храню сменный запас чистой одежды на те случаи, когда приезжаю в гости, и принес мне, пока я принимал душ.

Аромат свежеиспеченных круассанов и кофе ударяет мне в голову, вынуждая пошатнуться и остановиться. Я и не осознавал, насколько голоден. Селена лежит на диване, а Хоуп Эстелла скачет у нее на животе. Адриан висит у Ремингтона на спине, он обхватил отца за шею своими маленькими ручонками и выглядывает из-за плеча моего брата.

Ремингтон разбивает яйца на сковородку, стоящую на плите, и разговаривает с сыном, не прерывая своих действий. Любому станет понятно, что так проходит каждое их утро.

Им комфортно и легко.

Внезапно Хоуп начинает хихикать. Я возвращаюсь взглядом к матери и дочери, расположившимся на диване, и в груди становится тепло просто от того, что я смотрю на Селену. Я быстренько вношу поправки в свои предыдущие мысли. Не все женщины источник проблем. Только рыжеволосые, с веснушками на носу.

Селена красивая и добрая. Мой брат заслуживает именно такую женщину после всего того, через что ему пришлось пройти с Колетт. С той чокнутой сукой.

— Так и будешь торчать там весь день, Ворчун?

Перевожу взгляд с Селены на Ремингтона, стоящего у обеденного стола с полотенцем, перекинутым через плечо. Адриан больше не цепляется за него, как маленькая обезьянка. Он занял свое любимое место, рядом с отцом.

Выгнув бровь, Ремингтон смотрит на меня и ухмыляется. Затем он переводит взгляд на жену, которая теперь уже сидит на диване и что-то бормочет дочери, и ее лицо светится теплом и любовью.

Мужчина совершенно сражен собственной женой.

Ремингтон переключает свое внимание на меня и ухмылка на его лице становится еще шире, словно говоря: женщины стоят всех проблем, причиной которых они могут стать. Я вспоминаю разговор, который состоялся у нас в ванной, и гадаю, не совершил ли ошибку, рассказав ему все. Я не впервые рассказываю ему о личном. Мы с Ремингтоном всегда были близки, пока росли. Для меня он и лучший друг, и брат. Он вытаскивал меня из таких передряг, в которых любой другой давно поставил бы на мне крест.

Я закатываю глаза, глядя на него и стараясь подавить улыбку. Я рисую в воздухе два сердечка и прикладываю их к глазам, говоря ему, что он смотрит на мир через «очки влюбленности», как он сам называл их ранее, когда мы шли развлекаться. Брат до безумия влюблен в Селену и не в состоянии заметить ничего, кроме ее убийственной фигуры.

Кровь у меня в жилах закипает. Черт. Я стараюсь не думать о Селене в таком ключе, но, Боже мой, ее тело пробуждает у меня в груди все эти чувства. Чувства, которые я не имею права испытывать. Ремингтон везучий ублюдок.

Рык Ремингтона прерывает поток моих мыслей. Ухмылка уже исчезла с его лица, сменившись хмурым взглядом.

— Люк.