Сияние

Еще очертания. Чего-то огромного и прямоугольного. Покатая крыша. Белые пятна во мраке снежной бури. Множество окон. Длинное здание, покрытое дранкой. Некоторые участки зеленеют ярче, потому что они новее. Его папа постелил их. Прибил гвоздями из хозяйственного магазина в Сайдуайндере. Но теперь на новую дранку ложился снег. Он ложился на все.

Зеленый колдовской фонарь ожил и засветился перед входом, помигал и превратился в огромный оскаленный череп над двумя скрещенными костями.

– Отрава, – пояснил Тони из колышущейся темноты. – Яд.

Перед глазами замелькали другие вывески, выведенные в воздухе зелеными буквами или написанные на досках на шестах, торчавших под разными углами из сугробов. КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО. ОПАСНО! ОГОЛЕННЫЕ ПРОВОДА. ЭТОТ УЧАСТОК ПОДЛЕЖИТ КОНФИСКАЦИИ. ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ. ВНИМАНИЕ – КОНТАКТНЫЙ РЕЛЬС! НЕ ВЛЕЗАЙ – УБЬЕТ! НЕ ВХОДИТЬ. ПРОХОД ЗАКРЫТ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. В НАРУШИТЕЛЕЙ СТРЕЛЯЕМ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ. Дэнни не мог их прочесть, но чувствовал их смысл, и страх стал медленно заполнять темные пустоты его тела, подобно болезнетворным коричневым спорам, которые способен погубить только солнечный свет.

Потом все померкло. Теперь он оказался в темной комнате, уставленной странной мебелью. Ветер швырял снег в оконное стекло, как пригоршни песка. У него пересохло во рту, глаза казались раскаленными камнями, сердце бешено колотилось в груди. Снаружи донесся громкий и гулкий звук, словно распахнули настежь какую-то ужасную громадную дверь. Шаги. На противоположной стене висело зеркало, и в его серебристой глубине появилось единственное полыхавшее зеленым пламенем слово: РОМ.

Комната вдруг пропала. Вместо нее появилась другая. Он узнал

(должен был узнать)

эту комнату. Опрокинутое кресло. Разбитое окно, сквозь которое внутрь набивался снег, уже намерзший на край ковра. Отдернутые шторы под кривым углом свисали со сломанного карниза. Приземистый шкафчик опрокинулся дверцами на пол.

Снова раздались громкие, гулкие, повторяющиеся, ритмичные, леденящие душу звуки. Разбилось стекло. Разрушающая сила приближалась. И хриплый голос, голос безумца, еще более страшный оттого, что казался таким знакомым:

Выходи! Выходи, ты, маленький говнюк! Я тебя проучу!

Хрясь! Хрясь! Хрясь! Раскалывается, разлетаясь в щепки, дерево. Яростный и довольный рев. РОМ. Все ближе.

Вихрь пронесся по комнате. Картины сорваны со стен. Проигрыватель,

(мамин проигрыватель?)

перевернутый, валяется на полу. Ее пластинки – Григ, Гендель, «Битлз», Арт Гарфанкел, Бах, Лист – разбросаны повсюду. Они разбиты, и зазубренные треугольные осколки напоминают куски пирога. Столб света проникает из соседнего помещения. Это ванная. Жесткий белый свет и слово, то вспыхивающее, то гаснущее в зеркальной дверце туалетного шкафчика, как красный глаз, – РОМ, РОМ, РОМ…

– Нет, – шепчет он. – Нет! Тони, пожалуйста…

А с белого фарфорового края ванны свисает рука. Свисает безжизненно. Тонкая струйка крови (РОМ) стекает со среднего пальца по безукоризненному ногтю и капает на кафельный пол…

Нет о нет о нет…

(умоляю тебя, Тони, ты пугаешь меня)

РОМ, РОМ, РОМ

(останови это, Тони, прекрати)

Мир темнеет.

В воцарившейся черноте гремящие звуки делаются громче, а потом еще громче, проникая повсюду, эхом отражаясь везде.

Теперь он распластался на полу в сумрачном коридоре, прижавшись к синей ковровой дорожке с беспорядочным переплетением черных силуэтов, вслушиваясь в приближающийся громыхающий шум, потому что Фигура уже свернула за угол и начала движение к нему, пошатывающаяся, источающая запахи крови и неизбежной смерти. В руке она держала деревянный молоток и размахивала им (РОМ) из стороны в сторону, описывая в воздухе зловещие полукруги и обрушивая его на шелковое покрытие стен, вышибая призрачные облачка штукатурки.

Иди сюда и получи по заслугам! Веди себя как мужчина!

Фигура приближалась – гигантская, вся пропахшая чем-то кисло-сладким; головка молотка с угрожающим шипящим шепотом рассекала воздух, а затем раздавался гулкий грохот, когда она врезалась в стену и выпускала из нее белую пыльцу, запах которой тоже явственно ощущался в воздухе. Маленькие красные глазки светились в полутьме. Чудовище уже нависло над ним, нашло его, вжавшегося спиной в голую стену. А люк в потолке был заперт.

Темнота. Перемещение.

– Тони, прошу, верни меня обратно. Тони, пожалуйста, пожалуйста…