Сияние

Через пять кварталов уличное освещение закончилось. Потом еще с полмили тянулись ряды домиков, наглухо законопаченных от превратностей погоды, а дальше простиралась продуваемая штормовым ветром темнота. И в непроглядном мраке, нарушаемом только тонким лучом фары снегохода, на Холлорана снова навалился страх – почти детский ужас, безотчетный и безысходный. Никогда в жизни ему не было так одиноко. На несколько минут, пока последние огни Сайдуайндера исчезали в зеркале заднего вида, желание повернуть назад стало почти непереносимым. Он отметил, что при всей озабоченности Даркина судьбой сына Джека Торранса тот все же не пожелал взять второй снегоход, чтобы отправиться вместе с ним.

(То место пользуется в здешних краях очень дурной славой.)

Стиснув зубы, он повернул рукоятку дальше и проследил, как стрелка спидометра миновала отметку сорок миль в час и замерла напротив сорока пяти. Казалось, он мчался на захватывавшей дух скорости, но в то же время опасался, что этого мало. При таком темпе движения ему потребуется почти час, чтобы добраться до «Оверлука». Однако на более высокой скорости он мог вообще никуда не добраться.

Он не сводил глаз с металлических столбиков ограждения, обозначавших край шоссе, и красных катафотов размером с десятицентовик, сверкавших в свете фары. Многие из них полностью занесло сугробами. Дважды он замечал стрелки с указателем поворота слишком поздно и чувствовал, как снегоход задевает полозьями снежный завал, за которым пряталась пропасть, прежде чем успевал вернуть его на дорогу. Одометр с черепашьей скоростью отсчитывал мили – пять, десять, пятнадцать. Даже под плотной лыжной маской лицо Холлорана начало неметь, а ног он не чувствовал уже давно.

(Я бы сейчас легко отдал сотню баксов за пару хороших лыжных брюк.)

И с каждой преодоленной милей его страх возрастал – словно отель распространял ядовитые миазмы, становившиеся тем плотнее, чем ближе ты находился к нему. Испытывал ли он нечто подобное в прошлом? «Оверлук» никогда ему не нравился, и очень многие разделяли его антипатию, но такого с ним прежде не случалось.

Он чувствовал, как голос, который чуть не убил его на подъезде к Сайдуайндеру, все еще пытается пробить защиту и добраться до мякоти его сознания. Голос обладал огромной мощью еще в двадцати пяти милях отсюда. Насколько же должна была возрасти его сила сейчас? Холлоран не мог избавиться от него полностью. Что-то пробивалось в мозг, оставляя в нем зловещие, хотя и смутные образы. Все чаще и чаще перед его внутренним взором мелькала израненная женщина, которая безуспешно пыталась руками защититься от града сыпавшихся на нее ударов, и постепенно ему стало ясно, что эта женщина могла быть только…

(Господи, осторожнее!)

Завал из снега вырос перед ним, как товарный поезд. Погруженный в свои мысли, он снова пропустил знак поворота. Резко дернул руль снегохода вправо, и тот развернулся, наклонившись. Снизу донесся скрежет гусеницы по камню. Он подумал, что снегоход сейчас перевернется, но тот секунду балансировал, как на лезвии ножа, после чего выровнялся и полусъехал, полусоскользнул на более-менее ровную поверхность дороги, скрытой снежным покровом. Свет фары выхватил из темноты обрыв и лежавшую за ним пропасть. Холлоран развернул снегоход в нужном направлении, но тошнотворный комок ужаса еще долго стоял у него в горле.

(Постарайся больше не съезжать с дороги, старина Дики.)

Только огромным усилием воли он сумел заставить себя повернуть рукоятку газа еще на деление. Теперь стрелка спидометра подрагивала возле отметки пятьдесят миль в час. Ветер то завывал, то оглушительно ревел в ушах. Фара с трудом пробивала тьму.

Еще через какой-то промежуток времени, продолжительность которого он сам не смог бы определить, за очередным виражом шоссе и огромным сугробом он увидел впереди мерцающий свет. Всего лишь проблеск, немедленно исчезнувший из виду за скалой. Столь краткий, что Холлоран сразу решил, что выдает желаемое за действительное, и убедил бы себя в этом, если бы вскоре мерцание не появилось вновь. Теперь оно было ближе и не пропадало несколько секунд подряд. Сомнений в реальности увиденного больше не оставалось; он много раз видел подобное прежде и именно с этого ракурса. Это был «Оверлук». Издали казалось, что свет горит на первом и втором этажах отеля.

Часть страха, связанная с опасностью свалиться в пропасть или разбить снегоход о незаметный под снегом камень, тут же улетучилась. Машина начала уверенно взбираться по нижней части S-образного излома дороги, который Холлоран прекрасно помнил, но именно в этот момент фара выхватила на дороге

(о боже это еще что такое)