Сияние

И теперь он вдруг осознал, что, сам того не желая, сунул руку в Большое Осиное Гнездо Жизни. Образ ему понравился. Для описания окружавшей его реальности он подходил как нельзя лучше. Джек как будто прорвал пальцами прогнившую изоляцию крыши в самый разгар летней жары, и всю руку охватил священный мстительный огонь, нарушавший логику здравого мышления. Боль отменяла концепцию цивилизованного поведения как таковую. Разве можно ожидать, что ты будешь вести себя как нормальный, здравомыслящий человек, если твою руку словно проткнули десятками раскаленных докрасна игл? Разве можно ожидать, что ты будешь жить в любви со своими близкими, если из самой разорванной сути вещей (материала, который ты прежде считал таким прочным и безопасным) поднялось коричневое облако воплощенной ярости и устремилось прямо на тебя? Разве можно ожидать, что ты будешь нести полную ответственность за свои поступки, если ты в безумии мечешься по склону крыши на высоте семидесяти футов, даже не осознавая в панике, что вот-вот перекатишься через водосточный желоб и рухнешь на асфальт, где тебя поджидает неминуемая смерть? На все эти вопросы Джек давал однозначно негативный ответ. Когда ты помимо воли попадал рукой в осиное гнездо, это не значило, что ты добровольно заключил сделку с дьяволом, продав ему свою цивилизованную сущность со всеми приманками в виде любви членов семьи, почета и уважения окружающих. Это просто случалось с тобой, и только. Совершенно пассивно, без права выбора ты превращался из разумного существа в комок обнаженных нервов. Из образованного выпускника колледжа в бессмысленно воющего примата всего за пять быстротечных секунд!

И он снова подумал о Джордже Хэтфилде.

Высокий длинноволосый блондин, Джордж был почти до неприличия хорош собой. В узких джинсах и стовингтонском свитере, рукава которого были небрежно закатаны, обнажая крепкие загорелые предплечья, он напоминал молодого Роберта Редфорда, и Джек не сомневался, что Джордж так же легко набирал в жизни очки, как это делал десятью годами ранее юный Джек Торранс, неудержимый на футбольном поле и за его пределами. При этом он мог совершенно искренне заявить, что ничуть не завидовал внешности Джорджа и не испытывал ревности к его успехам. Напротив, он почти бессознательно начал видеть в Джордже реальное воплощение главного героя своей пьесы, Гари Бенсона – столь превосходного антагониста для темной личности стареющего и опускающегося Денкера, который всей душой ненавидел Гари. Но он сам – нет, он никогда не питал неприязни к Джорджу. Если бы что-то такое присутствовало в их отношениях, он бы знал об этом. Знал бы наверняка.

В Стовингтоне Джордж легко перепархивал из класса в класс. Звезда футбола и бейсбола, он пользовался привилегией облегченной учебной программы для спортсменов и к тому же вполне довольствовался тройками по большинству предметов, лишь иногда получая четверки по истории или ботанике. Он обладал превосходными бойцовскими качествами для спортивных игр, но в классе становился апатичным и рассеянным. Подобный тип ученика был знаком Джеку скорее по прежним годам, когда он сам учился в школе и в колледже, нежели по преподавательской деятельности, где опыта у него накопилось пока не так много. Джордж Хэтфилд был создан для спорта. В классе он почти всегда оставался незаметной фигурой, но лишь до тех пор, пока ему не бросали вызов или не стимулировали иным способом. (Ему нужно приставить электроды к вискам, чтобы он ожил, как чудовище Франкенштейна, иногда думал Джек.) Вот тогда он превращался в танк, готовый смести все на своем пути.

В январе вместе с еще двумя десятками учеников Джордж выразил желание пройти проверку и стать членом дискуссионной команды школы, которой предстояли окружные соревнования в искусстве дебатов и красноречия. При этом с Джеком он был совершенно откровенен. Отец – влиятельный корпоративный юрист – желал, чтобы сын пошел по его стопам. Джордж, не питавший особых склонностей к другим занятиям, ничего не имел против. Конечно, его успеваемость оставляла желать лучшего, но ведь он учился пока всего лишь в средней школе, и у него впереди было еще много времени, чтобы наверстать упущенное. Если возникнет нужда, отец всегда сможет нажать на нужные кнопки. Да и собственные спортивные достижения Джорджа помогли бы открыть перед ним многие двери. И Брайан Хэтфилд считал, что его сынку непременно следует попасть в дискуссионную команду. Во-первых, это хорошая практика, а во-вторых, члены приемных комиссий юридических факультетов не упускали из виду подобных фактов в анкетах поступающих. Так Джордж стал поначалу полноправным членом команды, из которой в конце марта Джеку все же пришлось его исключить.