Сияние

Ильдико удивленно моргнула. Ее до сих пор изумляло то, как спокойно муж говорит о недостатках и достоинствах родителей. Она предполагала, что, как заведено в королевских семьях, его вырастила толпа гувернанток, учителей и наставников, и кто-то из них, наверное, был добр к мальчику и научил его состраданию.

Ей хотелось расспросить его, но от разговоров о короле и королеве у вина появился кислый привкус. Она огляделась.

– Где мы?

Бришен сел на стул рядом с ней.

– Это твои покои. Во всяком случае, пока мы во дворце. Как тебе?

– Очень мило. – Удивленная его словами, Ильдико лишь рассеянно огляделась вокруг. – Ты сказал, пока мы во дворце?

От тревоги неприятно сжался желудок. А ведь она только-только начала приходить в себя после встречи с королевской четой.

У аристократов гаури было вполне в порядке вещей отсылать жен в дальние владения, подальше от глаз света. Мужья тем временем жили в свое удовольствие и лишь приезжали несколько раз в год, чтобы обеспечить себя наследниками.

Ильдико очень хотелось оказаться подальше от Секмис, но ее ничуть не привлекало уединение в каком-нибудь заброшенном замке в окружении лишь слуг каи – таких же изгоев, как она сама.

Бришен погладил ее колено серой рукой. Черный ноготь зацепился за ткань и вытянул нитку.

– Не волнуйся, Ильдико. Меня отошлют вместе с тобой. У меня есть поместье на западной границе королевства. Здесь мы пробудем несколько недель, чтобы ты привыкла к жизни при дворе каи, а потом отправимся домой.

Слово «дом» Бришен произнес таким тоном, будто говорил о святыне. Ильдико догадалась, что он терпит жизнь при дворе, но любит совсем другое.

Ей вспомнилась карта на столе в кабинете Сангура – настоящий шедевр, – на которой изображены многие королевства по эту сторону Аптеранского океана.

– Твое поместье граничит с Беладином, – нахмурилась она.

Он кивнул, и его глаза на мгновение заискрились.

– Верно. Но я могу защитить себя и, кроме того, подозреваю, что наши соседи выждут перед следующим нападением или придумают другой способ разрушить наш брак.

Ильдико надеялась, что они предпочтут второй вариант или смирятся с тем, что торговый альянс между каи и гаури сохранится. На добровольную изоляцию вдвоем с Бришеном она согласилась бы с большим удовольствием, но она не представляла, как они будут жить под осадой Беладина.

Она допила вино и встала, чтобы поставить пустой кубок на стол.

– Анхусет поедет с нами?

Бришен кивнул, и она улыбнулась.

– Хорошо. Она мне очень нравится.

Беседу прервал стук в дверь. Бришен пригласил визитера зайти. Каи, одетый в ливрею, замер на пороге. За спиной у него стояли две женщины. Все трое поклонились.

– Ваше Высочество, Его Величество желает видеть вас в зале совета. – Мужчина говорил что-то еще, но Ильдико недостаточно понимала язык.

Бришен кивнул и поднялся.

– Кстати о Белавате. Отец хочет расспросить меня про нападение на торговом тракте. – Он взял Ильдико за руку и поцеловал кончики пальцев. Его губы были прохладными и мягкими.

Мужчина отступил, пропуская в комнату женщин. Ильдико встала рядом с Бришеном. Женщины были одеты в платье прислуги. Одна была старше другой лет на десять, но обе достаточно молоды. Старшая старалась не таращиться на Ильдико, а молоденькая вовсе на нее не смотрела. Она уставилась на Бришена, который ответил ей таким же пристальным взглядом.

– Я видел тебя в воспоминаниях, – мягко начал он на всеобщем. – Ты родственница Талумея?

Застывшее лицо девушки скривилось. Она рухнула на колени перед нахмурившимся Бришеном.

– Я его сестра, ваше высочество, Киргипа. Ша-Анхусет сообщила, что он погиб. Вы оказали нашей семье честь. То, что принц привез огонь жизни Талумея…

Он тронул ее за плечо.

– Поднимись, Киргипа. – Бришен помог ей встать. Он больше не хмурился, но лицо оставалось печальным. – Лучше бы я вернул его твоей матери живым и невредимым. Это Талумей оказал вашей семье честь. Он был хорошим солдатом и храбро сражался.

У Киргипы задрожал подбородок. Ильдико подумала: плачут ли каи, как люди, когда у них горе? Служанка поклонилась и отошла к камину.

Бришен повернулся к мужчине, терпеливо ожидавшему у двери.

– Сообщите матери Киргипы, что завтра я передам огонь жизни ее сына. – Бришен обернулся к Ильдико. – Пойдешь со мной? Можно было бы сегодня, но нам никак не избежать свадебного пира, иначе королева разгневается, и всем не поздоровится.

Ильдико невольно вздрогнула при мысли о мести Секмис. Она быстро глянула на Киргипу и подвинулась к Бришену, чтобы слышал только он:

– Ты уверен? Я чужестранка, а это во всех отношениях обычаи каи.

– В первую очередь ты член королевской семьи Хаскема, – ответил, нахмурившись, Бришен. – Ты можешь ходить куда пожелаешь, если король или королева лично тебе не запретят.

Будь они наедине, Ильдико разгладила бы морщинку между его нахмуренными бровями. Вместо этого пришлось удовольствоваться коротким прикосновением к его руке. Она заметила, что слуги внимательно наблюдают за ними и обмениваются взглядами.