Сияние

Анхусет и Етеп последовали за ним в комнату, когда Бришен развернулся, вернулся к кровати и натянул сброшенные чуть ранее тонкие бриджи. Сорочка Ильдико исчезла так же, как и владелица.

– А где Ильдико?

– В отличие от тебя, херцегеши свежа, одета и вовсю занята приготовлениями к приему гостей. А я еще считала людей слабее каи.

На ее губах расплылась клыкастая ухмылка, глаза заискрились весельем.

Бришен зарычал. Кузина наслаждалась возможностью засыпать его насмешками и хоть немного отомстить за приказ присутствовать на сегодняшнем пире и последующих танцах. Он решил спустить ей с рук колкие речи, слишком усталый и пресыщенный, чтобы сделать что-то большее, чем отослать ее взмахом руки и сердитым приказом:

– Уходи, пока я тебя не выпорол.

Смех Ахнусет разносился по коридору даже после того, как она с Етепом вышли из его спальни, закрыв за собой дверь.

Он недолго оставался один. Етеп вернулся, возглавляя целую процессию слуг, несущих ведра с водой, чтобы наполнить ванну в углу. Один из них развел огонь в очаге.

– Вам придется принимать ванну холодной, херцег. – Слуга поклонился своему господину. – У нас нет времени, чтобы нагреть столько воды.

Бришен пожал плечами. Он не мог счесть, сколько раз ему доводилось мыться в ледяных озерах или горных ручьях. Можно отложить горячую ванну для лучшего времени, когда не будет нужды торопиться и Ильдико сможет понежиться вместе с ним. Промелькнувший в голове образ вмиг прогнал окутавший разум сонный туман. Бришен разделся и залез в ванну, лишь единожды вздрогнув, прежде чем погрузиться в холодную воду.

Не прошло и часа, как он вытерся, оделся и направился в большой зал. При виде открывшегося взору зрелища грудь раздулась от гордости. Его слуги превзошли самих себя и вернули залу Саггары былое величие тех дней, когда крепость служила летним дворцом королевского двора каи. Для удобства человеческих гостей зажгли и расставили множество факелов, а столы на козлах застлали вышитыми скатертями, окрашенными в драгоценные оттенки лазурного, малинового, крапивно-зеленого и темно-лилового, а также столь желанного – пурпурного. Столы были сервированы дорогой керамической посудой, доставленной караванами через горы, и кубками из серебра, добытого в Змеиных пиках далеко на юге.

В углах ни единой пылинки, а висевшие на стенах гобелены были сняты, начисто выбиты и заново развешены, рассказывая истории о далеком прошлом – выигранных битвах и высвобождении магии каи.

От доносящихся из кухни ароматов у Бришена потекли слюнки, в пустом желудке заурчало. Он не знал, какие именно блюда будут подаваться к столу. Несмотря на то что хозяйка замка каи – человек, обустройство и организация были прерогативой Ильдико. Бришен знал свое место в привычном укладе вещей. Главное, что от него требовалось, – не вмешиваться, хвалить ее старания, приходить вовремя к трапезе и съедать еду, которую она распорядилась приготовить. Бришен лишь уповал, чтобы она не заказала картошку.

К нему подошел Месуменис. Он был управляющим Саггары задолго до того, как Джедор передал летний дворец Бришену. Он знал здесь все лучше кого-либо – каждый камень, угол и черепицу на крыше. Верный замку больше, чем кому-либо из его владельцев, Месуменис терпеливо наставлял Бришена стать достойным владыкой и так же отнесся к Ильдико, когда та прибыла в качестве новой хозяйки Саггары.

Месуменис поклонился.

– Ваше Высочество, увиденное заслуживает вашего одобрения?

Бришен кивнул и похлопал Месумениса по спине.

– В высшей мере! Ты и остальные превзошли самих себя.

– Здесь не обошлось без заботливой руки херцегеши. Ей доподлинно известно, что может понравиться людям.

Бришен еще раз похвалил Месумениса и продолжил осмотр владений. Множество, просто колоссальное множество преимуществ в том, чтобы иметь супругу человеческой расы или, по крайней мере, именно такую, как его жена. Он поблагодарит ее за проницательность при встрече. И если ему удастся при этом не задрать ее юбки, это станет свидетельством его самообладания. Его страсть к ней текла подобно расплавленной струйке лавы под кожей. Холодная ванна лишь на время охладила пыл. Бришен скучал и хотел, чтобы Ильдико снова оказалась в его постели – желательно немедленно.

К сожалению, этому не суждено осуществиться, и он отвлекся, осматривая внутренний и тренировочный двор, при этом игнорируя ехидные замечания Ахнусет, на которую наткнулся, когда та седлала лошадь, готовясь выехать и встретить беладинский отряд на въезде в его владения.

Кузина облачилась в церемониальное военное обмундирование из кожи, а также жемчужного цвета тунику и сшитые из шелка бирюзовые штаны. Бришен гадал, сколько раз она проклинала его, надевая официальную одежду, предназначенную для столь ненавистных придворных мероприятий.

– Ты прекрасно выглядишь.

Он наступил на и без того больную мозоль.

Ахнусет поджала губы и сощурилась. Бришен не сводил глаз с кинжала на поясе, который она теребила.