Сияние ангела

— Приятная перспектива, — пробормотал он. — Давай закончим с этим поскорее.

Он чувствовал каждое прикосновение ее пальчиков. В воображении живо рисовалось, как они касаются других мест… когда они в постели… Она склонила голову, и он увидел светлые пряди в ее волосах. Он знал, какие они мягкие и шелковистые на ощупь, и понимал, что стоит только прикоснуться к ним — и уже не удержаться.

Промыв и обработав перекисью ранки, Эмили нанесла мазь, и Слэйду захотелось застонать не от саднящих царапин, а от сладостной пытки прикосновения ее пальчиков к бедру. Ему никак нельзя становиться к ней лицом. Никак нельзя, чтобы она увидела…

Эмили весьма проворно перевязала ногу бинтом. Стоять к ней спиной было уже невозможно, и Слэйду пришлось повернуться. Он попытался прикрыться джинсами.

Но, не дав ему сунуть ногу в штанину, она сказала:

— Почему бы не снять их вовсе? Я постираю и починю, если получится.

— В этом нет необходимости.

— Появится, когда понадобятся чистые джинсы.

Ее взгляд пробежал по его ноге и случайно задержался чуть ниже пряжки ремня. С зардевшимися щеками она поспешно отвернулась, сложила бинты и лейкопластырь в аптечку.

Слэйд торопливо натянул штанину, застегнулся, подошел к ней и положил руки ей на плечи.

— Не надо смущаться, Эмили. Думаю, ты и так знаешь, что я испытываю к тебе.

Она встретилась с ним взглядом в зеркале.

— Мне и вправду неловко. Мне надо было понять…

Повернув ее лицом к себе, он осторожно отвел прядь волос с ее лица.

— Как бы я ни реагировал на тебя, ты же знаешь, что тебе нечего бояться.

— Я и не боюсь, просто я осторожна. И не без причины: ты уедешь, а у меня все останется по-прежнему — двое детей и ранчо. Целоваться, конечно, приятно, только нельзя забывать о том, что действительно важно.

Слэйд не отнес бы ощущение, возникавшее от их поцелуев, к числу просто приятных, но она была права — это придет и уйдет. И все же, если бы не брат, он мог бы задержаться…

Услышав торопливые шаги по коридору, Слэйд отодвинулся.

В дверь влетел Марк.

— Я помылся, а Аманда плачет. Мы будем ужинать?

Эмили быстро вышла из ванной.

— Займи сестренку, а я подам ужин. Пока я покормлю ее, вы со Слэйдом поужинаете.

— Ладно. У Слэйда с ногой все будет о'кей?

Она посмотрела туда, где сквозь порванные джинсы проглядывала белая повязка, но Слэйд опередил ее:

— Все будет прекрасно, Марк.

Как бы он хотел сказать то же самое о своем неминуемом отъезде, о своих чувствах к Эмили и ее детям… Но он всегда был перекати-полем и не видел причины менять свое отношение к жизни.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На полу в гостиной были расставлены ящики с елочными украшениями, а Эмили поддерживала Марка на стремянке, чтобы он мог повыше повесить колокольчик. Оглянувшись на Слэйда, рассматривавшего блестящий голубой шар с именем Марка, она почувствовала, что щеки у нее вновь вспыхнули. Слэйд стоял близко, и она ощущала его тепло, его запах, его… Что было бы, дай она себе волю?.. Через пару недель она начала бы подумывать…

Через пару недель Слэйда здесь может уже и не быть.

— Можно повесить звезду на верхушку, прежде чем я пойду спать? — спросил Марк.

— Конечно. Но со стремянки не дотянуться.

— Я подниму его, — предложил Слэйд.

Она отошла в Сторону.

— Звезда в ящике у дивана.

Марк спрыгнул со стремянки и пошел искать.

— Это ты расписала? — Слэйд взял в руки шар. На нем было выписано имя Марка, дата его рождения и нарисован ангел, от которого исходило сияние.

— На его первое Рождество.

— Сияние ангела. Ты умеешь придавать вещам особый смысл.

Слэйд говорил негромким грудным голосом, отчего сердце у нее встрепенулось. Что ты имеешь в виду?

— Когда Марк видит его, у него возникает чувство своей неповторимости. Бьюсь об заклад, что ты каждый раз печешь ему торт ко дню рождения.

Она кивнула, не сомневаясь, что Слэйд никогда не отмечает свой день рождения.

— Когда ты родился?

— Восьмого апреля.

Она подумала, что к тому времени его уже здесь не будет.

— Некоторые из украшений выглядят старыми. — Слэйд указал на кружевную снежинку на елке.

— Это мама сделала, когда мне было пять лет. Многие из них висели у нас на елке, когда я была еще маленькой. Марк любит слушать, как я рассказываю, откуда они появились. Вон того брыкающегося мустанга, например, отец купил, когда навещал друга в Вайоминге. — Она осторожно постучала пальцем по деревянной церквушке. — А эту мне подарил Даллас, когда мы учились в школе. Они все связаны с какими-то воспоминаниями.

Под взглядом серьезных глаз Слэйда, смотрящего на нее сверху вниз, она пыталась понять, о чем он думает.

— Даже не представлял, что рождественская елка может быть связана с воспоминаниями, — проговорил он. — Наверное, чувствуешь себя… частью большого целого.

Ей хотелось сказать: «И ты мог бы чувствовать себя частью целого». Но она не успела. К ним подошел Марк со звездой в руках.

Слэйд поднял Марка, чтобы тот повесил звезду на верхушку. Звезда была золотистой и немного потускневшей, но Марк смотрел на нее, словно она была прекраснейшей из звезд.

Слэйд опустил его, и мальчик взглянул на мать: