Сияние богов

А на стене… (Глеб почувствовал, как к горлу подступает тошнота.)…На стене, вверх ногами, висело освежеванное человеческое тело, с отрезанной головой и жуткими обрубками вместо кистей рук.

Несколько секунд Первоход смотрел в окно, оцепенев от ужаса и не в силах поверить своим глазам. А потом оконное стекло потемнело, словно его заволокло изнутри черным дымом. Глеб сжал кулаки и пошел к двери, намереваясь выяснить все до конца.

Стукнув по двери кулаком, он нащупал под плащом ольстру и стал ждать. В избе послышался какой-то шум, потом звук шагов, и, наконец, дверь открылась. На пороге стояла пожилая, полная, розовощекая женщина в белом чепчике. Она улыбнулась Глебу и вопросительно на него посмотрела.

Глеб, приготовившийся к тому, чтобы увидеть нечто ужасное, облегченно вздохнул.

– Не дадите ли попить воды? – с улыбкой проговорил он.

– Конечно. Проходи, странник.

Женщина посторонилась, впуская Глеба в дом. Он на секунду замер у порога (перед глазами у него пронеслось ужасное зрелище, виденное в окне), а затем взял себя в руки и вошел в дом.

«Только бы все, что я заметил в окне, было видением, Господи! Только бы все это оказалось бредовым видением!»

На лавке перед столом, накрытым белой, расшитой цветами скатертью, сидел пожилой мужчина в чистой, длинной рубахе. Он улыбнулся и кивнул Глебу. Глеб кивнул в ответ.

В доме царил идеальный порядок. Полы были выскоблены и вымыты. На половичках – ни соринки. На белой скатерти стола стояли широкие деревянные тарелки с белым хлебом, яблоками и душистым сыром.

– Держи, странник!

Женщина подала Глебу деревянный ковш с водой. Ходок поднес ковш к лицу и осторожно понюхал. Вода. Хорошая чистая вода. Сделав несколько глотков, Глеб передал ковш женщине.

– Спаси вас Бог, – поблагодарил он.

– И тебя тоже, милый. Пообедаешь с нами, чем Бог послал?

– Благодарю, но я недавно обедал. – Сказав это, Глеб на всякий случай покосился на стену. Никакого освежеванного тела он там не увидел. На стене висел длинный, чистый мужской кафтан.

Глеб снова почувствовал огромное облегчение.

– Спаси вас Бог! – снова поблагодарил он и повернулся к двери.

И в этот самый миг Глеб уловил краем глаза какое-то быстрое движение на полу. Он почувствовал, что задыхается. Мерзкое насекомое, похожее на огромную мокрицу, быстро перебирая лапками, скользнуло в щель между половицами.

Первоход, забыв про ольстру, схватил с воронца длинный хлебный нож и резко повернулся. Он успел увидеть, как омерзительные хари чудовищ превратились в улыбающиеся человеческие маски, успел увидеть гору гниющего мяса на столе и захватил краем зрения обезглавленную и освежеванную человеческую фигуру на стене.

А в следующее мгновение нож у него в руке превратился в холодную, упругую змею, она быстро изогнула шею-лезвие и ужалила Глеба в руку.

5

Когда Глеб снова открыл глаза, он увидел, что лежит на жухлой траве, возле колодца, и что его со всех сторон обступили сельчане.

– Что случилось? – хрипло спросил Глеб.

– Тебе стало дурно, – объяснил кто-то. – Тебя вынесли на воздух.

Первоход приподнялся на локтях и огляделся. Он слабо помнил, что с ним произошло. Вроде бы ему что-то привиделось. Но что именно?… И почему так болит правая рука?

Глеб сел на траве и, чувствуя себя неловко от десятка обращенных на него взглядов, задрал правый рукав куртки.

– Боже! – воскликнул кто-то. – Тебя укусила водяная гадюка!

– Га… дюка?

– Возле озера их полно, а иногда они заползают и в поселок. Яд водяных гадюк не смертелен, но иногда он вызывает видения.

– Вон оно что… – выдохнул Глеб.

«Ясно, откуда эта тревога на душе, – подумал он. – И этот страх…»

Постепенно черные тиски, сжавшие его душу, разжались, и он снова смог вдохнуть воздух полной грудью.

Глеб снова посмотрел на правое предплечье. Что-то здесь было не так… Что-то, помимо красноватой опухоли и двух красных отметин от змеиных зубов. И вдруг Первоход понял, что именно. Шрамы! На месте двух из них багровели следы укуса, третий из-за того, что рука раздулась, стал совершенно незаметен. Лишь у самого локтевого изгиба Глеб разглядел белесую полоску-зарубку.

«Ты не должен идти на поводу у демонов, – прозвучал у него в ушах спокойный, ровный, уверенный голос Навина. – В нашем поселке ты сможешь обрести новый дом. Здесь есть все, чего взыскует беспокойная человеческая душа».

«В самом деле, – с улыбкой подумал Глеб. – Какого дьявола я ищу? Зачем вновь и вновь я таскаюсь в Гиблое место, полное темных тварей?… Неужели мне мало тех адских созданий, которые обитают в моей собственной душе?»

При мысли об адских созданиях в памяти Глеба заворочалось какое-то призрачное, неясное воспоминание, заставившее его передернуть плечами от ужаса и отвращения. Чудовища, стоящие у стола… Блюда, полные гнилого мяса… Обезглавленный человеческий труп, висящий на крюке, вбитом в стену…

В сердце Глеба засаднила заноза, а в душе снова шевельнулась черная тоска. Как отвратительное послевкусие, оставшееся после дурного обеда.

«Должно быть, во всем виноват яд водяной гадюки, – решил после недолгого раздумья Глеб. – Он вызывает видения».