Сияние богов

Бармен взял пульт и сделал телевизор потише. Бар был забит до отказа, но не было ни криков, ни смеха, ни звона стаканов. Посетители были хмуры и молчаливы, а если и переговаривались, то делали это чуть слышно, словно боялись слишком громкими голосами разбудить дремлющих за сумеречным окном демонов.

– Рано или поздно природа уничтожит нас, – заявил Яша Фендель, потягивая виски. – Сотрет с лица земли, как строгий учитель стирает корявые формулы ученика с классной доски.

– Не будь таким пессимистом, – сказал ему на это Глеб. – Мы еще можем эволюционировать.

Фендель усмехнулся.

– Ты правда так думаешь? – Он качнул головой: – Нет, не верю, чтобы ты говорил это всерьез. Нет никакой эволюции, Орлуша. Все, что превышает обычные человеческие возможности, дано нам от лукавого. Все эти экстрасенсы, телепаты, маги – это дьяволово отродье, змеиный выводок. У людей есть все, что нужно, Глеб. А нужно-то нам, по большому счету, только одно. Одна единственная способность…

Фендель стряхнул с сигареты пепел, и Глеб нетерпеливо спросил:

– Какая?

Яша улыбнулся и ответил:

– Вера, Глеб. Вера – вот чем спасется человечество. Больше ничто не способно нас спасти. Ну, может быть, еще красота. А всякие там физические и психологические усовершенствования – это все не от души, а от ума.

– От лукавого ума? – прищурившись, уточнил Глеб.

– А другого и не бывает. Ну, хватит болтать. Давай-ка лучше накатим еще по пятьдесят капель.

Глеб взял бутылку «Вани Ходока»[4], на боку которой блеснула красная этикетка, и плеснул вискарь по стаканам. Он уже ставил бутылку на стол, как вдруг рука его замерла.

– Бог ты мой… – пробормотал Глеб. Кровь отлила от его щек, а на лбу у него выступили бисеринки пота.

Он вдруг все вспомнил. Гиблое место, Сумеречная чащоба, дети падших богов, золотистая воронка времени…

– Гиблое место хочет протянуть свои щупальца как можно дальше! – прозвучал у него в ушах голос охотника Громола. – И не только в пространстве, но и во времени. Гиблое место сродни заразной хвори. Представляешь, что было бы, если бы его заразная частичка попала в тот мир, откуда ты пришел?

Глеб снова посмотрел на экран телевизора. Диктор продолжал вещать про небывалую волну катастроф, прокатившуюся по планете. Ураганы, землетрясения, цунами, проснувшиеся вулканы… За несколько дней произошло столько катастроф, сколько не происходило за последние сто лет.

– Да ведь это же я… – пробормотал Глеб. Бутылка «Ходока» выскользнула у него из пальцев и упала на стол.

– Орлов, ты чего? – удивленно спросил Фендель, подняв бутылку и поставив ее как надо.

Глеб посмотрел на него расширившимися от ужаса глазами и хрипло прошептал:

– Я привел их сюда. Я выпустил бесов из бутылки.

– Что? О чем ты?

– Я впустил в наш мир страшную заразу. О Господи…

Бармен взял со стойки пульт и сделал телевизор погромче.

– Волна катастроф докатилась и до нас, – сообщил диктор. – На Москву надвигается буря, которую синоптики заранее окрестили «бурей столетия». Представители мэрии просят москвичей не выходить сегодня после полуночи из своих квартир. А тех, кто находится вдали от дома…

Глеб отвел взгляд от телеэкрана, посмотрел на Фенделя и проговорил упавшим голосом:

– Яшка, оно уже здесь. Оно уже здесь.

– Что? – не понял Фендель. – Кто здесь?

Глеб собрался с духом и вымолвил два страшных слова, так тихо, словно они могли взорваться у него во рту:

– Гиблое место.

ПРОДОЛЖЕНИЕ В РОМАНЕ

«ПОЛНОЧЬ, XXI ВЕК: ПЕПЕЛ».