Сияние черной звезды (СИ)

Отрицательно мотнув головой, Мрак изобразил объятия и я поняла, что меня прикрыли ото всех и унесли сюда, в комнату, которую устроили для меня в ратуше.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась.

А в следующее мгновение резко села на постели, вспомнив, что собственно привело к столь печальной реакции моего организма — Динар. Гоблины раздери — Динар!!!

— Где гномы? — спросила у Мрака, частично окутывающего меня теплым одеялом из тьмы, а частично усевшимся в кресло, издали столь похожий на Адраса… никогда не прощу себе.

Мрак же посмотрел на кого-то справа от меня — я повернулась, узрела взирающий на меня глаз и спросила:

— Где гномы?

«Строят», — меланхолично и как само собой разумеющееся, ответил мир.

Глаз моргнул, затем указал метнувшимся зрачком на внушительную приоткрытую уже шкатулку обитую алым бархатом. Я догадывалась, что это. Поднявшись, пошатнулась, постояла, придерживаясь за стойку удерживающую теперь не только балдахин над кроватью, но и меня заодно, отдышалась, затем продолжила нетвердый путь к столу. Откинула крышку, на миг прикрыла глаза, защищая от искрящихся кристаллов, взяла один, вернулась на постель и находящийся на моей ладони пространственный кристалл взмыл в воздух, затем собственно выполнил свою роль, преломляя пространство, и следующим, что я увидела, был сидящий в кресле у окна в нашей спальне кесарь. На моем супруге имелись ожидаемо белоснежная рубашка, и неожиданно темные брюки и туфли. Платиновые волосы, как и всегда зачесаны назад, и лишь одна прядь небрежно устроилась на плече, в глазах пресветлого застыл лед, он же отчетливо прозвучал в холодном:

— Ты осознаешь, что я сотру с лица этого мира весь свободный остров, если ты повторно доведешь себя до обморока? — это был даже не вопрос, меня с холодной учтивостью поставили на место.

Ядовито улыбнувшись в ответ, холодно ответила:

— Я осознаю, что как принцесса, леди, и прочая женская братия, имею полное право на незапланированные обморочные, полуобморочные, многообморочные и прочие истероидные состояния. В конце концов, я женщина, и меня такой создали. К слову, учитывая, что вы приложили руку к моему созданию, мы приходим к логичному выводу — вы так же виновны в моей склонности к обморокам, соответственно не вправе наказывать кого-либо за вами же совершенную ошибку!

На красивом холодном лице едва заметной тенью промелькнула улыбка, и кесарь, пристально глядя на меня, произнес:

— Я вижу тебе лучше, нежная моя.

— Значительно, мой кесарь, — учтиво ответила я.

И не сумела задать следующий вопрос. Хотела, хотела настолько, что перехватывало дыхание, потому что понимала, что сделаю это с разрешения кесаря, или же без него, но в любом случае — сделаю. И все же, создавшиеся между нами отношения требовали соблюдения условностей, и потому я была вынуждена уведомить:

— Я хочу встретиться с Динаром.

Кесарь усмехнулся, откинулся на спинку кресла, и поигрывая кристаллом, который создал над затянутой в белые перчатки ладонью, язвительно поинтересовался:

— Даже учитывая то, что даллариец практически старик?

— Ой, кто бы говорил! — воскликнула я.

Глаза пресветлого императора Эррадараса опасливо сузились, но он не став комментировать мои слова, продолжил:

— Встретиться с человеком, который был женат на твоей сестре?

— Сказал тот, кто мне в глаза заявил, что моя бабушка была очень неплоха в постели, — как-то после обморока у меня прибавилось язвительности, даже не ожидала.

Но решив, что конфликт в данный момент мне вовсе не нужен, я все же сдержалась, и вежливо, с оттенком просьбы в голосе, произнесла:

— Я хочу встретиться с Динаром.

Кесарь не отреагировал, лишь нечеловеческие глаза медленно сузились, медленно и угрожающе. Вскинув подбородок, с вызовом посмотрела на супруга и императора. Несколько секунд, несколько долгих секунд и холодное:

— Я распоряжусь, чтобы его сопроводили на остров.

Вздрогнула, менее всего ожидая такого ответа. Темное тревожное чувство заставило затаить дыхание, но я не стала спрашивать.

Учтиво склоненная голова кесаря.

Моя нервная улыбка.

Кристалл самоуничтожился, вернув однородность окружающему пространству.

Судорожно выдохнув, я повернулась к глазу, задумчиво висящему у окна, и спросила:

— Ты можешь закрыть мои мысли от кесаря?

Мир ответил печальным и кратким:

«Нет».

Поднялась, дерганным движением, подошла к окну, с удивлением поняла, что уже практически рассвет, но работы продолжаются и в основном силами огромных лысых гномов. И судя по тому, что они привезли с собой наковальни, меха для раздува пламени, и прочие инструменты — их работу оплатили, и я даже знаю кто.

— Сатарэн, а ты сможешь сообщить, когда кесарь покинет собственно тебя? — все так же глядя за окно, спросила я.

«Да», — пришел несколько напряженный ответ.

Кивнула с мрачным удовлетворением. И постаралась не думать о том, каким образом кесарь собирается распоряжаться тем, кем, насколько мне известно, и насколько я надеюсь — не владеет. Территории орков закрыты даже для Араэдена, и маги там, не чета элларам — все же есть разница между тем, кому триста лет и теми, кому по три тысячи!