Сияние Красной Звезды (СИ)

Ефремов внимательно на меня посмотрел, ничего не сказал. Лишь кивнул.

— Ладно. Если что — обращайся — посол пожал мне руку — Поможем.

— Спасибо, Михаил Тимофеевич! — я чуть не отдал шутливое пионерское приветствие, но сдержался.

* * *

На входе в Ритц меня перехватил Марков. То ли мои бодигарды доложили, что я возвращаюсь, то ли посол, но уже в холле у ресепшн, чиновник с непроницаемым лицом, крепко схватил меня за локоть и сразу повел к Романову. Жил Генеральный, как ему и полагалось, в президентском люксе на последнем этаже. Уже на подходе мне встретилось несколько постов охраны, причем некоторые сотрудники 9-ки щеголяли в бронежилетах. Что за усиление вдруг?

Пятикомнатного люкса я совершенно не запомнил. Потому, что уставший и явно выпивший Романов сразу начал на меня кричать:

— Ты нам переговоры решил сорвать?!? — Генеральный рванул узел галстука — Ты что себе позволяешь? Думаешь приехал в капстрану — можно обезьянничать их повадки из шоу-бизнеса? Я тебе что в аэропорту сказал? Сидеть тише травы ниже воды. А ты что творишь??

— Виктор, что случилось на телевидении? — из соседней комнаты вышел Пельше. С трудом уселся в кресло у стола.

— Накладка — коротко произнес. «Сдавать» мне Веру или нет — я еще не решил. Если «сдавать» — надо выгонять из Красных Звезд.

— Что значит накладка?! — опять заорал Генсек — Советская певица трясет голыми сиськами перед иностранцами. На всю страну. Хорошо еще что Картер свалял дурака — и все внимание на него. А если бы не было этой прачечной? Да завтра над нами вся американская делегация потешалась бы. И австрийцы в придачу. Почему я должен за вас краснеть?

— Очень странно все это — задумчиво произнес Пельше — Вера, такая хорошая девушка, в Комсомолке работала, МИМО закончила. Отзывы, характеристика… Все отличное. И вдруг такое.

— Отец у нее тоже отличный дипломат — подхватил Романов — На хорошем счету у Примакова. Ты же понимаешь, Виктор, что ей теперь только ленивый не будет тыкать этим порно-платьем. Ей уже не отмыться!

— Признаю свою вину.

Я прижал руки к сердцу.

— Меру, степень, глубину.

Пельше с Романовым посмотрели на меня с удивлением. Я продолжил дальше из Федота Стрельца:

— И прошу меня направить на текущую войну! Нет войны? Я все приму. Ссылку, каторгу, тюрьму…

Романов засмеялся, на губах Пельше появилась слабая улыбка.

— Но! Желательно в июле и желательно в Крыму!

Теперь смеялся уже и Пельше.

— Нет, ну как с ним быть? — развел руками Генеральный — Из всего вывернется. Откуда стихи? Сам сочинил?

— Да так… — протянул я — Думаю об одной поэме. Актуальной.

Надеюсь Филатов не будет на меня в обиде? Впрочем, если на меня обидится история — все для меня выйдет намного хуже.

— Ладно, поэт — Пельше пристукнул рукой по столу — Что думаешь делать? Как тушить скандал?

— Сообщим о накладке. Кампания по борьбе с раком женской груди. Не очень удачный костюм для съемок, попросим прощения у зрителей. Австрийских. Советские и не узнают. Если поможете с цензурой.

— Мы то поможем — вздохнул Романов — А «голоса»? Что с ними ты сделаешь?

Мы помолчали.

— Григорий Васильевич! Я знаю — я выделил это слово, намекая на свои прошлые «откровения» свыше для Романова — Все будет хорошо. Осечек больше не будет, мы достойно выйдем из ситуации.

— Ну если знаешь — с сомнением протянул Генсек. Я скосил глаза на Пельше. У того на лице была бесстрастная маска. Похоже, он никак не обсуждал с Романовым «феномен» Селезнева.

— Ну а что с вами делать после пресс-конференции — поинтересовался Романов — Отправлять в Союз?

— Да мы и так, собственно, уже собирались…

* * *

Я даже особо не удивился, когда обнаружил в своем номере Альдону. Девушка в голубом спортивном костюме и прическе а-ля «конский хвост» забралась с ногами на мою кровать.

— Где Леха? — поинтересовался я, стягивая с себя пропотевший пиджак и майку.

— В номере у Львовой. Отпаивает ее вином. Она как увидела по ТВ Веру… Ну ты сам все понимаешь.

— Как бы Леха ее не споил и не — я замялся. Ведь известно, что пьяная женщина себе не хозяйка. Впрочем и пьяный мужчина тоже.

— Тебе жалко? Скрасит ей одиночество.

— А ты как сюда попала? Ах, да, зачем я спрашиваю — я зашел в ванную, оставив дверь открытой. Принялся обмываться.

— Что там Вера?

— Ревет как белуга — Альдона зашла за мной в ванную, провела ноготком по голой спине. У меня в жилах быстрее побежала кровь.

— Вить ты же понима-аешь, что это подстава?

Я повернулся к девушке, начал вытираться полотенцем.

— Я после ТВ сразу в посольство рванула. Поговорила с отцом по защищенной линии.

— И?

— ЦРУ.

— Есть доказательства?

— Вечером от Дональда приехал курьер. Привез Вере драгоценное колье и записку.

— Как колье?! А платье??

— Не его рук дело. Заставила Веру позвонить Дональду — в записке был телефон — он не дарил.

— Тогда кто?

И я тут же матерно выругался. Саттер!

— Какой богатый словарный запас у советских певцов! — Альдона подошла ближе, положила руки на плечи.

— Чем это ты пахнешь? Какой-то цветочный аромат.

Это «Снежная королева» учуяла духи Розалин Картер. Даже после помывки. Вот это нюх!

— Первой Леди США.

— Ого! Далеко пойдешь.