Сияние любви

В этот момент в комнате появился принц Бретон. По крайней мере Франческе показалось, что это был он, хотя его вкатил в инвалидном кресле старый слуга. Франческа встревожилась, заметив, как изменился принц.

Слуга подкатил кресло к Франческе.

– Принц желает поговорить с вами, Франческа, – объявил он, поклонился и вышел.

– Я вижу, что вы шокированы, – мягко проговорил принц. – Прошу вас, не пугайтесь.

От жалости к принцу у Франчески разрывалось сердце. Ей захотелось прижать к себе бедное искалеченное тело. Она едва не расплакалась.

– Вчера вы виделись с моим братом-близнецом, Бретоном, – объяснил юноша. – Я принц Фелицио.

Франческа опешила:

– Брат-близнец?

– Да. Мы с Бретоном вместе занимаем трон нашего небольшого заколдованного королевства. Мы абсолютно похожи, только острый ум одного содержится в покалеченном теле, в то время как другой обладает и красотой, и здоровьем, но ум его годен лишь для черной работы.

– Это неслыханно. Как такое произошло?

– Вы еще не знаете того, что вам предстоит узнать в ближайшем будущем.

И хотя ответ был неясен, Франческа чувствовала, что Фелицио сказал так не из ненависти.

Они стали говорить на различные темы: о тех несчастьях, что привели Франческу в замок; об увлечении Фелицио естествознанием и историей, древностями, исследованиями и географией; о его ответственности перед своими подданными. Франческе казалось, что она подпадает под влияние какого-то любовного заклятья, поскольку она начала видеть духовную красоту этого обезображенного шрамами мужчины.

Той же ночью, засыпая, она могла поклясться, что видела светящийся лик милой старушки, смотревшей на нее с потолка спальни.

Заперев в шкаф свой манускрипт, Генриетта подсела к ночному столику и стала заплетать волосы в косы на ночь. Руки ее двигались медленно, она задумчиво разглядывала свое отражение в зеркале. Румянец на щеках, появившийся с тех самых пор, как она сбежала в Лондон, не исчезал, отчего веснушки были почти не заметны. Глаза ярко сияли, как будто она ожидала чего-то необыкновенного.

Генриетта связала конец косы лентой, а затем нанесла на лицо немного крема от веснушек, на применении которого настаивала мама.

Генриетта нахмурилась и наклонилась ближе к зеркалу. Так и есть – между бровей залегла маленькая складка беспокойства.

Честно говоря, неудивительно. Она закрыла баночку с кремом. Помимо всего прочего – папы, Туакера, этой статуи, ее растущей любви к Феликсу, странной связи с капитаном Кинкейдом (которую следовало решительно прервать, поскольку все и так уже зашло слишком далеко) – теперь ей на голову свалилось еще и это... Сегодня, открыв хранилище в банке, она обнаружила, что лишь несколько маминых украшений остались на своих местах в кожаных футлярах. Наверное, решила Генриетта, мама недавно была в банке. Но насколько ей известно, существовал лишь один ключ от ящика. Да и зачем маме забирать свои лучшие ожерелья, браслеты и кольца? Она никогда не выходила в свет, никогда не наряжалась. Зачем ей украшения?

Глава 10 Жеребец и косуля

– Еще чая, мисс?

Генриетта подскочила на стуле, чуть не выронив из рук чайную ложку, и виновато посмотрела на служанку:

– Да, то есть нет, благодарю вас.

Служанка закатила глаза и ушла, вытирая руки о грязный фартук.