Сияние огненного опала

– Да, помолвлены, – словно в трансе повторила Эрин.

Гарет Форсайт собирался отпереть дверь своего дома, но внезапно заметил мужскую фигуру, неподвижно стоявшую на темной веранде.

– Кто там? – спросил он с бьющимся сердцем.

– Мне надо с тобой поговорить, – услышал он раздраженный мужской голос.

– Корнелиус! Ты напугал меня до смерти. – Был поздний час, поэтому Гарет удивился, увидев шурина. – Заходи. Выпьем коньяку.

– Я не хочу заходить в твой дом и уж тем более пить вместе с тобой, – язвительно ответил Корнелиус.

– Что-то случилось? – удивился Гарет. У них всегда были хорошие отношения, и его удивила открытая враждебность шурина.

– Да, случилось. Еще не остыло тело моей сестры, а ты уже обнимаешь другую женщину. Да еще прилюдно. – Корнелиусу очень хотелось хорошенько врезать Гарету; его сдерживало лишь уважение к памяти сестры.

– Я не знаю, с чего ты это взял, но, вероятно, ты что-то не так понял, – возразил Гарет.

– Об этом говорит уже весь Лондон, – прошипел Корнелиус. Он навел справки, и услышанное привело его в еще большую ярость. – Как ты мог втоптать в грязь память о Джейн?

– Я никого не обнимаю, Корнелиус. Честное слово.

– Позволь тебе не поверить. Где ты был сегодня вечером?

– Ужинал в «Астории», – ответил Гарет. Он уже начинал злиться на возникшую ситуацию и на необходимость оправдываться. – Ведь я должен что-то есть.

– Ты ужинал один?

– Нет, – честно признался Гарет. – Но мы с мисс Бастион только друзья. Не более того.

– Судя по всему, что я о ней слышал, она пожирает на завтрак таких простаков, как ты.

– Ты ведь знаешь и сам, как слухи все преувеличивают. Она просто помогает мне пережить тяжелую фазу в моей жизни, – заявил Гарет. – И все.

Корнелиус сердито засопел.

– Ты обесчестил память моей сестры и осквернил ее любовь к тебе. Без ее картин ты бы давно вылетел в трубу. Был бы никем. Никакой благодарности к ней у тебя нет.

Такие грубые замечания задели Гарета за живое, но он промолчал, понимая, что шурин сейчас не в себе.

– По-моему, ты веришь только тому, чему хочешь верить. Поэтому сейчас бесполезно продолжать с тобой разговор. Возможно, когда к тебе снова вернется ясность мыслей…

– Если уж ты не думаешь о моей сестре, то хотя бы подумай о том, как отвратительно ты ведешь себя по отношению к Эрин и Брэдли, – с упреком проговорил Корнелиус.

Гарет потерял терпение.

– Я любил Джейн, и ты прекрасно это знаешь. Но то, что я сейчас делаю, тебя не касается.

Он отпер дом, пошел в прихожую и захлопнул за собой дверь, оставив за ней бурлившего от злости Корнелиуса.

– Дядя Корнелиус! Что ты тут делаешь? Ведь уже поздний час! – воскликнула Эрин. Она увидела дядю, когда они с Энди подъехали к дому.

Корнелиус не отозвался на слова племянницы и, опустив голову, зашагал прочь. В нем бурлила злость, она затмевала ему разум. Эрин смотрела ему вслед.

– Он даже не заметил меня, – растерянно сказала она Энди.

– Да, мне тоже показалось, что он не слышал твоих слов.

Энди видел, что дядя его избранницы вел себя так, словно был в трансе. Корнелиуса всегда отличала неукоснительная вежливость, и он не стал бы просто так игнорировать свою племянницу, не будь на то веской причины.

– Нет, он не мог меня не слышать. Тут что-то не так. – Эрин поднялась по ступенькам и открыла дверь. – Па!

– Я здесь, Эрин, – крикнул ей Гарет. Он вышел из дверей гостиной с большим бокалом виски и тут же залпом выпил его.

Эрин поняла, что отец тоже не в себе.

– Я только что видела возле дома дядю Корнелиуса. Он был у тебя? Что-то случилось?

– Не имеет значения, – отмахнулся Гарет. – Привет, Энди. Как у вас дела? – с деланой непринужденностью обратился он к спутнику дочери.

– Спасибо, сэр. Очень хорошо, – ответил Энди и улыбнулся Эрин. – У нас хорошие новости, сэр. Во всяком случае, мы надеемся, что вам они тоже покажутся хорошими.

Гарет вопросительно посмотрел на Энди, потом перевел взгляд на дочь.

– Хорошие новости, говорите? Сейчас они мне действительно не помешают, – сказал он.

– Сегодня вечером Энди сделал мне предложение, – взволнованно сообщила Эрин и подняла руку, чтобы продемонстрировать отцу свое обручальное кольцо.

Гарет поднял брови.

– Это ведь замечательно! – воскликнул он, обнял дочь, пожал руку Энди и похлопал его по плечу. – Поздравляю от всей души. Жалко, что ваш отец уже не может разделить вместе со мной эту радость.

– Мне тоже жалко, сэр, – сказал Энди. Уже два года он жил один. Его мать уехала после смерти мужа в Шотландию, к своей матери.

– Знаете, за год до того, как ваш отец ушел из жизни, мы часто говорили с ним о том, что наши дети могли бы полюбить друг друга и создать семью. Тогда вы еще фактически не были знакомы.

– Я и не подозревала об этом, папа, – сказала Эрин.

– Тогда Энди был еще легкомысленным ловеласом, но его отец знал, что рано или поздно его сын остепенится, и был уверен, что именно ты его укротишь. Как мы теперь видим, он был прав. Что ж, такую новость надо обмыть. Конечно, шампанским. Позови Брэдли, пускай он присоединится к нам.

– Если позволите, сэр, я его позову, – сказал Энди и побежал наверх.