Сияние. Остров теней

Стас спокойно прошел по неосвещенной территории больницы до нужного здания. В нем было пять этажей: на первом располагалась кухня, на втором и четвертом — клинические отделения, на третьем — процедурные кабинеты, а на пятом — черт знает что. Из двух предусмотренных входов-подъездов возможность попасть на все этажи была только в ближайшем, угловом подъезде. Стас без приключений дошел до него, отворил деревянную дверь и оказался внутри. Дальше — вверх по лестнице мимо обычных лестничных площадок на четвертый этаж. Здесь путь преграждала массивная, глухая железная дверь, открывающаяся изнутри. С той стороны всегда дежурит санитар (точнее — санитарка), который открывает дверь после условного стука. Стас знал этот стук: три удара, пауза, один удар, пауза, два удара. Просто и бесхитростно. Бардак в своем незатейливом виде, бардак, как и во всем остальном.

Стас постучал. К этому моменту он едва ли был в здравом уме, так как тревога и страх, замешанные на солидной порции адреналина, совершенно отключали рассудок. Долго текли секунды, пока с той стороны двери не послышалась возня и лязг железного затвора. Когда замок отперся, а дверь чуть подалась вперед, Стас рывком распахнул ее. Перед ним замерла растерянная фигура толстой женщины в белом халате.

А потом поднялся крик. Женщина завизжала, отходя назад. Она хватала свое лицо пухлыми руками и визжала, визжала как ненормальная. Видимо, она здесь выполняла еще и функцию тревожной сигнализации. Потому, не теряя времени, Стас бросился в палаты. Сквозные, как ему и говорили, с общим широким коридором. Свет включался сразу вначале коридора, потому Стас легко нашел выключатель. Клиенты скорбного дома спали, как убитые, и среди них предстояло разыскать ту мразь, ради которой все предпринималось. Мамеда Саимова. Уже через полминуты кое-кто начал подниматься с коек, обеспокоено вертел головой. К визжащей санитарке присоединилась еще одна, как две капли воды похожая на свою коллегу. В дальнем конце коридора распахнулась дверь, вбежал дежуривший в ночь врач, один из лечащих врачей отделения. Врач сразу оценил обстановку и поднял руки кверху.

Ведь Стас был вооружен автоматом АКС-74У, прекрасным средством уничтожения живой силы на близких дистанциях. Он обменял автомат с доплатой на отцовский пистолет. Автомат был «грязным», замешанным в какой-то криминальной истории, а пистолет — «чистым», потому долго искать заинтересованного в сделке человека не пришлось. Не обращая внимания на врача, Стас подбегал к кроватям, скидывал их обитателей на пол, искал. Он уже углубился в центр палат, когда кто-то налетел со спины. Этот кто-то мог оказаться либо призывником (им не дают в клиниках вообще никаких препаратов кроме подмешанного в чай брома, потому они ведут себя как нормальные люди, не обожравшиеся таблеток галопередола и не обколотые аминазином), либо подследственным. Стас с рыком сбросил с себя противника, им оказался врач.

Но едва врач накинулся на вторгшегося вооруженного человека, началась настоящая суета. На Стаса налетело сразу несколько человек, кто-то вцепился в автомат, кто-то лупил по голове кулаком, кто-то пытался повалить, копошась в ногах. Дело плохо, подумал Стас и дал предупредительную очередь. Нападавшие бросились в стороны. Оказалось, что Стас пристрелил врача — тот лежал с дыркой в животе и хрипел, удивленно разглядывая промокающий кровью халат. Еще не осознав, что натворил, Стас крикнул нечто непонятное, потряс автоматом и тут увидел проклятое, ненавистное лицо Саимова.

— Гад! — проревел Стас как африканский лев, наводя оружие на убийцу сестры.

Но в то время, когда палец давил на курок, кто-то опять напал сзади. Автомат описал дугу, последняя пуля вошла в потолок. В ярости Стас развернулся, со всей силы ударил прикладом какого-то мужчину, и бросился за юркнувшим в коридор Саимовым. Там, в коридоре, путь ему героически решили преградить санитарки, просто пробежать мимо которых было невозможно. Тогда Стас расстрелял их.

Саимова он настиг в столовой, где несколькими выстрелами лишил жизни.

Такие события случились три с небольшим года назад. События, повергшие Стаса в лихорадку бессонницы и душевных терзаний. Он мучался не потому, что застрелил Саимова, а потому, что стал убийцей еще троих.

Стас раскаивался каждый день. Но найти спокойствие ему удалось только здесь, на острове. Потому что здесь вдруг появились другие проблемы, затмившие собой прежний грех.

— Я должен кое-что рассказать вам, — ни с того ни с сего, хрипло сказал Стас. — Раз уж мы тут столкнулись с живыми мертвецами, можно, думаю, поделиться самым сокровенным.

— Как ты первый раз онанировал на фотографию соседки? — приоткрыл Игорь глаза. — Избавь нас от этой пошлятины, я умоляю.

Сказал «а», говори и «б», горестно думал Стас. Внезапный порыв заставил его признаться в содеянном, ведь может быть тогда чувство великого греха ослабнет. Исповедь должна лечить душу, правильно?

— В прошлом я убил четырех человек, — выпалил Стас сразу же. — Из них трое ни в чем не виноваты.