Сияние серого солнца (СИ)

— Это уж верно. Я и сам не ожидал. Я был взволнован, напуган и чувствовал себя таким обречённым, что был готов спрыгнуть с моста. И когда я нашёл записку оставленной ею в моем шкафчике, я уж подумал, что она решила закончить свою жизнь. Но тогда ведь должны были бы найти её тело, верно? Тем более, полуночный поезд и страна теней скорее звучит как бред больного, чем прощание с миром. Мирта, как думаешь, что это означает?

— Помнишь, ты говорил, что нас надули. Нас и «вправду» надули. Конечно, она сейчас жива и шляется где-нибудь в окрестностях, пока мы с тобой идём на смерть. Пока мы попусту волнуемся. Хоть я её сестра, но я точно не знаю, что означали её слова. Притворщица она, не верь ей.

Последние слова переросли в отчаянный крик. И вот, я опять злюсь. Как всегда все из-за неё. Марвел слушал мои слова остекленевшими глазами. Он не хочет верить, что та Шарли, которую он любил такая. Похоже, он сильно её любил.

Я бы не хотела разрушать её чары, но должна была, чтобы Марвел не помер в первый же день игр. Он сегодня хандрил вовсе не из-за Катона, а из-за Шарлотт.

Ведь вокруг него крутилась её менее миловидная и более агрессивная копия, которая его не узнала и не узнает. Не понимает и не хочет вникать в его слова. Он, наверное, мечтал все это время увидеть её.

Но когда увидел, растерял её образ. Милая Шарли таяла в моей злости. Ласковую Шарли ругал Катон. Солнышко Шарли хотели отправить на игры.

Вот почему этот обученный профи был так несчастлив.

— Пойми же, Марвел. Я не Шарли. Ты ведь её совсем не знаешь, как я. Возможно, она и искренне тебя любила. Но я не она. Ты должен это понять. Сосредоточься на играх и будь дружелюбнее с Катоном. Если выиграешь, тогда и сможешь её найти.

Да, это удар в лицо. Но природа правды такова, что её ничем не украсить.

— Ты права, права, Мирта, — встал с пола Марвел. Как кривая марионетка с копеечными нитками.

Его глаза блестели от слез разочарования. Мутные глаза.

— О чем она права? — раздался властный женский голос.

Кашмира. Жемчужные волосы, лёгкое ситцевое платье и махровый халат. Вот только её и не хватало для полного счастья.

— О том, что она не Шарли.

========== Удар в солнечное сплетение. ==========

Кашмира смотрела на нас с сужеными зрачками. Настойчиво, пристально и выразительно. Перехватив взгляд её ледяных голубых глаз, у меня само собой подкосились ноги, и я ударилась в очередное воспоминание. Но не в туманные края, как обычно. В этот раз мир теней был ярким, как тропическое солнце.

Помню, тот день был довольно жарким. Пока Шарли купалась в бассейне, я поедала ежевичное мороженое. И тут вихрем ко мне подбегает ликующая мама, которая в обычные дни не отходит от своего размеренного голоса. Крепко обнявшись, мы кружились в немом танце восторга.

Она по какой-то неизвестной мне причине, а я оттого, что она счастлива. Ведь она почему-то всегда ходила какая-то мрачная и озлобленная на мир. Так почему бы не воспользоваться шансом?

— Маргарет, ты знаешь, кто выиграл в этом году?

Я старалась не смотреть голодные игры. Никогда. И мне это удавалось до попадания в приют. Тогда мне было шесть. Даже тогда я не понимала смысл этого соревнования. Папе тоже не нравилось, но мама всегда подбивала его к смотру. Не отрываясь от экрана. Но раз мама рада, приходится вынужденно поинтересоваться:

— И кто же это, раз вы так сияете? — надеюсь, голос прозвучал радушно.

Она показывает мне фотографию белокурой девушки. Глаза, которой искрятся синевой.

— Кашмира Ричтсон, Кашмира. Я так горда за них, — торжественно улыбается она, а затем удовлетворённым видом обращается к папе, — Хьюго, говорила же, что сестра Блеска выиграет эти игры. Я так горда за первый дистрикт, — гулким эхом звучат её слова.

Так горда, так горда.

*****

— Трибут, почему ты так на меня смотришь? — интересуется победительница 64-х игр.

Не то, что я не расслышала вопрос. Просто не хотела отвечать. Потому что меня больше интересовало другое. Мама так обрадовалась победе первого дистрикта. Но почему?

Однако чтобы не показаться не воспитанной, я немного привстала для разговора и слегка кивнула головой.

— Извините, я немного призадумалась. Воспоминание просто вернулось, — мямлю я, ещё потому что не хочу делиться с сокровенным видением.

— А разве оно и пропадало? — насмешливо произносит ментор первых. Она явно недовольна.

— Это долгая история, мисс. Не хочу ею кого-то утомлять, — отнекиваюсь я. Просто было неприятно, что кто-то и ненамеренно, но так глумливо любопытствует твоим прошлым.

Пока мы с Марвелом сидим, словно провинившиеся питомцы, Кашмира ходит безостановочными шагами. Пощипывая ладони, она начинает строго отчитывать своего подопечного:

— Марвел, помнишь, о чем мы с тобой разговаривали в поезде? Что говорил тебе Блеск? Снова и снова. Да, девочка похожа на Шарли. Как две капли воды. Но это не она, — разочарованным тоном заканчивает короткую нотацию, а после двигается ко мне.

И внезапно, словно заведённая, заламывает мне руки. Марвел охает, но не смеет сдвинуться с места. Перечить ментору не в стиле профи.